Родительское благополучие глазами российских мужчин
На фото курская семья Пересыпкиных
Постановка проблемы
Современное общество переживает масштабные экономические, социальные, технологические и социокультурные трансформации, в результате которых на наших глазах происходят глубинные изменения института брака, семьи и родительства [1]. Пристальное внимание западных и российских исследователей к проблематике родительства и родительского благополучия продиктовано снижением рождаемости, кризисом института семьи, нарушением традиционного баланса социальных ролей отцов и матерей.
В течение долгого времени основное внимание научного сообщества было сконцентрировано на проблемах материнства, семьи и детства. Вопросам изучения положения мужчины/отца в социуме, отцовства и отцовских практик уделялось значительно меньше внимания. Основные теоретические и эмпирические исследования проблематики отцовства в современном обществе проводились в западных странах, где данные проблемы широко представлены в научном дискурсе [2–4]. Негативные тенденции в семейно-брачной сфере, высокий уровень разводов, смертности, нарастающие тренды девиантного поведения среди родителей-мужчин стали причиной пристального внимания к институту отцовства и в российском обществе [5].
В отечественном научном дискурсе последних лет представлена широкая палитра теоретических подходов и эмпирических исследований проблематики отцовства в российском обществе [6–9]. Отмечается трансформация отцовских практик, стремительно растёт запрос общества на вовлечённое, ответственное отцовство, предполагающее не только выполнение отцом инструментальной роли отстранённого добытчика, но и эмоциональную вовлечённость в повседневную заботу о детях, в выполнение домашних обязанностей и другое [10]. Эти тенденции зачастую становятся причиной физического и психологического стресса отцов, находящихся под прессингом высоких ожиданий матерей и общества, провоцируют конфликты между маскулинной и отцовской идентичностью [11] и становятся причиной конфликтов между семьёй и работой.
Описанные тенденции актуализируют изучение феномена отцовского благополучия, его составляющих и детерминант. Понимание родительских ценностей, установок, мотивов и социальных практик современных мужчин становится отправной точкой для поиска решений проблем рождаемости и благополучия российских семей. В направлении исследования родительского благополучия женщин и мужчин уже предприняты первые шаги [12; 13], однако в целом можно констатировать, что на данный момент проблема социального конструирования гендерных представлений о родительском благополучии мало изучена. Целью исследования является эмпирическая оценка представлений мужчин о родительском благополучии, выявление отличий в мужских и женских мнениях.
Обзор исследований родительского благополучия отцов
Проблемы родительского благополучия отцов и матерей изучаются с психологической и социально-экономической позиций. Принимая во внимание тот факт, что проблематика родительского благополучия в целом и отцовского благополучия в частности гораздо шире дискутируется в западной литературе, обзор литературы выполнен в основном с опорой на западные теоретические и эмпирические исследования.
В западной литературе существует широкий пласт исследований, направленных на всестороннее изучение гендерных различий в оценках благополучия родителей. Отмечается, что различия в переживаемом опыте отцов и матерей неизменно влияют на их восприятие своего родительского благополучия. Американские исследователи, опираясь на данные трёх исследований с совокупной репрезентативной выборкой (N = 18000), пришли к выводу, что родительство оказывает благотворное влияние на отцов. В сравнении с бездетными мужчинами, отцы выше оценивали свой уровень психологического и эмоционального благополучия. В гендерном разрезе отцы отмечали относительно более высокий уровень счастья в процессе ухода и общения с детьми в сравнении с матерями [14]. Эти результаты корреспондируют с данными, полученными в ходе других исследований, согласно которым матери имеют более высокий уровень стресса и более низкую оценку родительского благополучия по сравнению с отцами, особенно при наличии детей более младшего возраста или рождении последующих детей [15].
Эмпирические исследования свидетельствуют о нелинейной и противоречивой связи между родительством и благополучием [16]. Хотя родительство в целом оказывает устойчивое положительное влияние на удовлетворённость жизнью, это влияние нивелируется финансовыми и временными затратами на воспитание детей. Родительское благополучие детерминировано рядом семейных факторов, таких как возраст [17], пол [18] и количество детей, структура семьи [19], семейное положение [20] и трудовая деятельность родителей [21]. Ниже представлены результаты эмпирических данных, полученных в ходе исследований за рубежом, посвящённых проблематике факторов родительского благополучия.
Исследование учёных из Швейцарии [19], проведённое на выборке респондентов (N = 3615) с различными современными формами отцовства (биологические отцы, отчимы, усыновители, приёмные отцы), проживающих в немецкоязычных странах Центральной Европы, свидетельствует, что уровень отцовского благополучия выше в полных семьях, воспитывающих родных (кровных) детей. Другие формы современного отцовства связаны с ухудшением благополучия независимо от социально-демографических аспектов и отношений в паре. Британские исследователи [20] отмечают, что отцы, постоянно состоящие в браке, имеют более высокий уровень самооценки здоровья и меньшее количество проблем с психическим здоровьем, чем отцы, не состоящие постоянно в браке.
Международная группа исследователей из Германии и США [18], сопоставив данные опросов за 2010, 2012 и 2013 годы в рамках American Time Use Survey Well-being Module, сделала вывод, что отцы испытывают больший стресс при воспитании дочерей и разнополых детей по сравнению с воспитанием сыновей. Матери также отмечают бóльшую усталость и стресс при воспитании детей, если в семье только девочки. Учёные предполагают, что это связано с необходимостью уделять больше интеллектуальной и эмоциональной энергии девочкам, в том числе девочкам в семьях с разнополыми детьми. Результаты американского исследования родителей с детьми в возрасте до 22 лет The National Survey of Families and Households (N = 6228) [17] показали, что родители, чей старший ребёнок не достиг пятилетнего возраста, отмечают более высокую удовлетворённость отношениями со своими детьми, самооценку, самоэффективность и меньшую депрессию, чем родители, чей старший ребёнок находится в школьном или подростковом возрасте. В целом субъективное благополучие родителей в значительной степени детерминировано возрастом ребёнка и характером взаимоотношений в семье.
Результаты эмпирических исследований, направленных на изучение влияния проводимого с детьми времени на благополучие родителей, демонстрируют, что родители имеют более высокий уровень субъективного благополучия во время занятий с детьми, чем во время других видов деятельности [22]. В то же время только матери ассоциируют ощущение дефицита времени с более низким благополучием [23]. Основной вывод по результатам представленного обзора западной социологии: существует гендерная специфика самооценки детерминант благополучия родителей. Представляется интересным эмпирически сопоставить мнения российских мужчин и женщин об элементах их родительского благополучия.
Методика исследования
При формировании исследовательского подхода мы опирались на теоретические и методологические концепции, используемые российскими и зарубежными учёными при изучении отцовства. Во-первых, на понимание отцовства как индивидуальной и рефлексивной социальной практики, обусловленной ролевыми функциями отца и состоящей из множества структурных компонентов, на которые влияют различные факторы [2; 24–27]. Во-вторых, на концептуальные принципы формирования гендерных ролей и взаимосвязи маскулинности и феминности как атрибутов гендерной реальности, которые, с одной стороны, фиксируют различие между маскулинностью и феминностью, с другой стороны — акцентируют их комплементарность [9; 28; 29]. В-третьих, на исследования, направленные на изучение трансформации института отцовства, кризиса патриархальной маскулинности с фокусом на генеративное поведение мужчин, которое понимается как «совокупность репродуктивного поведения и реализации родительства, целью которого является «генерация» людей нового поколения» [9, с. 78], на теорию трансформации социальных ролей отцов и матерей, паттернов их взаимодействия и родительских практик [30].
С целью обеспечения сопоставимости женских и мужских позиций дизайн настоящего исследования повторяет проект 2022 года. Тогда предметом исследования были ассоциации российских женщин по поводу понятия «родительское благополучие» (N = 335) [13]. Российским мужчинам в ходе телефонного интервью тоже был задан вопрос: «С чем у Вас ассоциируется понятие «родительское благополучие»?». Ключевым признаком по аналогии с «женским» проектом определено наличие детей. Выделено три группы респондентов: мужчины-родители, проживающие с детьми младше 14 лет; мужчины-родители, имеющие детей старше 14 лет; бездетные мужчины. Достаточный объем выборки для обеспечения валидности исследования определялся по логике формулы n = a × 100, где n — объем выборки; a — количество групп по существенному признаку. Достаточная численность выборки определена в размере 300 человек: N = 3×100. Регионы проживания не контролировались, так как по опыту прошлых исследований территориальный признак не оказывает значимого влияния на мнения респондентов по поводу родительства [13]. Исследование проводилось с пятого апреля по 15 июня 2023 года. Рекрутинг информантов выполнялся через цифровые каналы корпоративных информационно-коммуникационных ресурсов крупных и крупнейших предприятий Свердловской области, большинство которых являются региональными подразделениями федеральных организаций торговли (ритейл), промышленного и телекоммуникационного сектора. Приглашение на интервью распространялось также через социальные сети и в среде работающих студентов-заочников уральских и сибирских вузов. Всем респондентам предлагалось поделиться регистрационной ссылкой на интервью со своими знакомыми, воспитывающими детей. В итоге проведено 377 телефонных интервью, массив нарративов о восприятии родительского благополучия обрабатывался при помощи семантического контент-анализа. Каждый нарратив подвергался тематическому кодированию, вычленялись траектории смыслов. Индивидуальные смысловые траектории объединялись в коллективные, что послужило основой для выделения обобщающих «мужских» маркеров родительского благополучия. Параллельно с кодированием учитывалась статистика количества слов и тем в каждом нарративе, фиксировалась частота упоминания семантических единиц «счастье», «любовь», «забота», «взаимопонимание», «достаток».
Ассоциации мужчин с родительским благополучием
Количественная характеристика состава респондентов представлена в Таблице 1. Численность мужчин в группах бездетных и имеющих детей младше/старше 14 лет почти одинакова (более 100 человек в каждой группе). Представителей молодёжи до 35 лет незначительно больше, чем старших возрастов; 68,4% опрошенных состоят в брачных отношениях (официальных либо гражданских); основную долю в структуре занятости составляют специалисты и служащие. В отличие от женщин, мужчины реже отмечали статус наёмного сотрудника. Доля предпринимателей, самозанятых и фрилансеров — 10,6%.
Отвечая на вопрос «С чем у Вас ассоциируется понятие „родительское благополучие“?», респонденты-мужчины пользовались преимущественно краткими, но ёмкими формулировками. Среднее количество слов в ответе на 20,9% меньше, чем в женских вариантах [13]. Большинство ответивших мужчин (74,3%) ассоциативно выделяют только одну тематическую характеристику родительского благополучия (маркер родительского благополучия); частота формулировок с выделением двух смысловых траекторий — 21,8%; трёх — 3,7%.
Источник: составлено авторами по данным социологического
исследования.
Семантический анализ частоты упоминаний позволил выявить топ-5 ключевых слов-смыслов, которые мужчины связывают с родительским благополучием: «счастье», «достаток», «взаимопонимание», «любовь» и «забота». Эти слова встречаются как самостоятельная семантическая единица (существительное) и в составе словосочетаний. Например: «семейное счастье», «финансовый достаток», «наличие взаимопонимания в семье», «забота о себе и близких». Слово «счастье» мужчины используют в формулировках в два раза реже, чем женщины. У мужчин наблюдается сравнительно высокая вариативность в определении чувств, соответствующих состоянию родительского благополучия. Если объединить упоминания слов «счастье», «любовь» и «забота», то суммарно частота ассоциаций родительского благополучия с ощущением и проявлением чувств приближена к женскому (16,7% — мужчины; 18,8% — женщины).
Выделено четыре базовых «мужских» маркера родительского благополучия, к которым отнесены коллективные смысловые траектории с частотой упоминания более 10%: «взаимоотношения и забота» (48,5%); следующее по степени важности — «обеспеченность: доход, работа, жильё» (24,4%); «здоровье» (13,8%); «благополучность и успешность детей» (11,9%). В Таблице 2 представлен полный ранжированный список маркеров в порядке убывания. Не удалось закодировать 6,1% высказываний (у женщин — 0,9%). Сложность идентификации связана с отсутствием либо размытостью позиции у респондента по поводу заданного вопроса (ответы «ни с чем», «всё здорово», «не имею понятия», «жизнь», «это круто», «сон» и подобное). В том числе не закодированы ответы, демонстрирующие отсутствие желания иметь детей: «чайлдфри»; «когда не женился и не завёл детей»; «не имею понятия, детей не планирую заводить». Хотя подобных ответов всего 1,1%, это тревожный сигнал, актуализирующий разработку политики целевой пропаганды привлекательности не только материнства, но и отцовства.
В группе мужчин, имеющих детей младше 14 лет, приоритетность того или иного маркера совпадает со средними оценками, однако материальный аспект (обеспеченность) реже увязывается с родительским благополучием; чаще отмечаются социальные аспекты: важность здоровья детей и наличие жены. В данной группе респондентов маркер «полная семья» с некоторой натяжкой может быть отнесён к базовым элементам родительского благополучия — его частота упоминания близка к 10% (9,2%). Для отцов, у которых дети старше 14 лет, ранговый номер маркера благополучности и успешности детей поднимается с четвёртого на второе место, при этом важность взаимоотношений ниже на восемь процентных пунктов. Частота упоминания темы здоровья детей, как и в первой группе, выше средних значений, но существенно снижается актуальность проблемы полной семьи (частота 2,9%). По авторским предположениям, данный факт можно объяснить тем, что дети выросли и не требуют ухода (традиционная женская функция); кроме того, в группе мужчин старших возрастов сравнительно выше уровень разводов.
В группе бездетных мужчин количество базовых элементов сокращается до двух маркеров с одновременным ростом показателя частоты их упоминания: «Взаимоотношения и забота» (52,9%); «Обеспеченность: доход, работа, жильё» (33,3%). Опрошенные бездетные мужчины в 3,1 раза чаще проводят параллель между родительским благополучием и возможностью обеспечить собственных родителей. Вместе с тем в этой группе самый высокий запрос на счастливую и благоприятную атмосферу в семье, гармонию и доверительные отношения.
Отметим, что закономерность роста значимости финансовой составляющей родительского благополучия для бездетной молодёжи характерна и для женщин.
«Мужской» и «женский» перечни маркеров родительского благополучия имеют как сходства, так и различия (Рисунок 1). Количество маркеров совпадает, восемь из десяти маркеров имеют одинаковые коллективные смысловые траектории, выявлено отличие по двум пунктам. В «мужском» списке по понятным причинам отсутствует маркер «Наличие сил на материнство»; вместо него появился новый трек, связанный со «стабильностью, безопасностью, помощью государства».
Источник: составлено авторами по результатам исследования.
Частота упоминания маркера рассчитана от количества ответивших респондентов
(377 человек). Сумма частот подпунктов маркера не совпадает с его частотой, так
как в одном высказывании респондента может быть несколько смысловых нюансов по
одному и тому же маркеру.
Тема взаимоотношений по значимости доминирует у представителей обоих полов, при этом для женщин она в основном связана только с взаимоотношениями с детьми (доверие ребёнка, любовь, взаимопонимание, благоприятная атмосфера). У мужчин данная тема имеет более широкую смысловую окраску и включает несколько треков (см. Таблицу 2): для них важно иметь «тыл» — поддержку жены; важно взаимопонимание со всеми членами семьи, а не только с детьми. Примеры мужских нарративов: «находиться на одной волне»; «семья, которая тебя ждёт»; «атмосфера счастья и любви, взаимопонимание и искренность». Мужчины значимо чаще (в 1,4 раза) связывают родительское благополучие с полной семьёй, где есть и мама, и папа: «Папа, мама и ребёнок должны быть всегда рядом, и как можно меньше было поводов для горечи и слез». Иными словами, у мужчин родительское благополучие тесно связано с семейным. Ещё одно принципиальное отличие мужского взгляда выражается в деятельностной форме его проявления: мужчины ощущают состояние родительского благополучия через наличие возможности заботиться о детях, нести ответственность за семью: «возможность кормить, одевать, делать подарки, возможность дать образование своему ребёнку», «обеспечение потребностей семьи», «забота о себе и близких». Важность проявлять заботу о всех членах семьи отражается также в теме «Благополучие и возможность обеспечить собственных родителей» — частота упоминания этого маркера у мужчин в 4,4 раза выше, чем у женщин.
Семантика мужских ответов позволяет сделать вывод, что фундаментом для ответственного и благополучного отцовства служит финансовая основа. Маркер «Обеспеченность: доход, работа, жильё» в «мужском» списке по частоте упоминания занимает второе место, у женщин — четвёртое. Гендерная специфика проявляется в следующих аспектах. В отличие от женщин, мужчины чаще говорят не только о хорошем, но и стабильном заработке. В группе родителей, воспитывающих детей младше 14 лет, мужчины упоминают тему жилья в 11 раз чаще женщин. В мужской картине мира фактор времени для детей незначим: если у женщин он входит в перечень базовых маркеров родительского благополучия, то у мужчин частота его упоминания незначительна — 2,7% (в группе отцов детей младше 14 лет — 2,2%). При этом мужчины делают акцент не на времени для совместного отдыха с детьми, а на возможности выделять время для себя, своего развития, обеспечения баланса между работой и личной жизнью.
Барьерами благополучного родительства в группе бездетных мужчин являются страхи перед ответственностью за семью («это тяжёлый труд, забота о детях и ответственность») и финансовые риски (частота маркера финансовой возможности обеспечить семью в 30 раз выше, чем в группе отцов детей младшей возрастной группы).
Выводы
Проведённое исследование позволило подтвердить сформулированную ранее, на основе обобщения женских мнений, авторскую трактовку понятия «родительское благополучие», как «успешное функционирование родителя, выражающееся в наличии здоровья, в переживании счастья и удовлетворённости жизнью на основе обладания положительного опыта выполнения социально-воспитательных, медицинских и экономических функций родителя» [13].
Научная новизна полученных результатов раскрывается в четырех аспектах. Во-первых, выделены базовые элементы родительско-отцовского благополучия: «Взаимоотношения и забота», «Обеспеченность: доход, работа, жильё», «Здоровье», «Благополучность и успешность детей», «Полная семья». Во-вторых, выявлена дифференциация представлений мужчин в зависимости от наличия детей, возраста и брачного статуса. В-третьих, определено, что список маркеров родительского благополучия в целом у мужчин и женщин совпадает. У мужчин отсутствует маркер «наличие сил на материнство», но добавляется маркер, который не встречался у женщин: «стабильность, безопасность, помощь государства». В-четвёртых, определены отличия в мужских и женских мнениях, которые выражаются в разном уровне значимости (частоте упоминания) того или иного маркера.
Подтверждено сохранение стереотипов о роли мужчины как основного добытчика в семье. В женском ранжированном списке маркер «Обеспеченность: доход, работа, жильё» находится на четвертом месте, в мужском — на втором. В женских нарративах смысловой акцент делается на слово «нужны» (деньги, жилье и так далее), в мужском варианте — иметь возможность, «дать» (обеспечить, сделать подарки, оплатить учёбу детей и так далее). Мужчинам важна возможность получения стабильного и достойного заработка, позволяющего заботиться и содержать как минимум четырёх членов семьи.
В отличие от женщин, для мужчин понятие родительского благополучия тесно связано с благополучием всей семьи. Тема взаимоотношений по частоте упоминания на первом месте у представителей обеих гендерных групп, однако женщины говорят о доверительном общении с ребенком, тогда как мужчины отмечают важность доверительных отношений между всеми членами семьи. Мужчины ощущают свою ответственность за благополучие не только детей, но и всей семьи, в том числе собственных родителей. Характеризуя свои ассоциации с родительским благополучием, мужчины значимо чаще отмечают темы полной семьи, темы любви и гармонии в семье.
Результаты исследования представляют практическую значимость для Федерального совета отцов при Уполномоченном при Президенте РФ по правам ребенка и Всероссийской Общественной Организации поддержки института семьи и традиционных семейных ценностей «Союз отцов». Формирование законодательных инициатив в области политики продвижения ценности родительства должно реализовываться на основе принципа адресности при выборе методов воздействия на репродуктивно-семейное поведение целевой аудитории в зависимости от половозрастных характеристик и семейного состояния. Актуальна разработка системы управленческих моделей формирования позитивных семейно-родительских установок для разных категорий граждан, в том числе: технологии создания привлекательного образа отцовства для молодёжи; пропаганда повторных браков и деторождений в случае разводов; коррекция представлений о родительском благополучии для бездетных неженатых мужчин. Формирование ценностей семьи и родительства должно начинаться с дошкольного периода становления личности.
Литература и интернет-источники
1. Гурко Т. А. Теоретические подходы к изучению трансформации института семьи // Социологический журнал. — 2020. — Т. 26. — № 1. — С. 31–54.
2. Мальцева Д. В. Теоретические подходы к изучению отцовства в современной западной социологии // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2010. — № 5(99). — С. 272–289.
3. Ильдарханова Ч. И., Барсуков В. Н. Состояние и трансформация института отцовства: обзор зарубежных исследований // Гуманитарий Юга России. — 2019. — Т. 8. — № 6. — С. 211–227.
4. Безрукова О. Н., Самойлова В. А. Отцовство и поддержка отцов: тренды современных зарубежных исследований // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2020. — № 4(158). — С. 232–272.
5. Синельников А. Б. Супружество, отцовство и материнство в российском обществе // Социологический журнал. — 2015. — Т. 21. — № 4. — С. 132–148.
6. Ильдарханова Ч. И., Габдрахманова Г. З. Проблема отцовства как феномен родительства: социализационный подход // Научные труды Центра перспективных экономических исследований. — 2019. — № 17. — С. 172–177.
7. Безрукова О. Н., Самойлова В. А. Отцовство в современной России: смыслы, ценности, практики и межпоколенческая трансляция // Социологические исследования. — 2022. — № 2. — С. 94–106.
8. Римашевская Н. М., Малышева М. М., Писклакова-Паркер М. В. Баланс профессиональных и семейных ролей отцов как залог устойчивости семьи и общества // Народонаселение. — 2017. — № 2(76). — С. 28–41.
9. Ильдарханова Ч. И., Калачикова О. Н. Концептуализация понятия «генеративное поведение мужчин»: методологические возможности гендерного подхода // Казанский экономический вестник. — 2019. — № 5(43). — С. 77–84.
10. Янак А. Л. Отцовская вовлеченность в семьях различных типов // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. — 2018. — № 2(50). — С. 124–131.
11. Рождественская Е. Ю. Вовлечённое отцовство, заботливая маскулинность // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2020. — № 5(159). — С. 155–185.
12. Гурко Т. А. Динамика благополучия отцов и матерей, имеющих несовершеннолетних детей // Социологическая наука и социальная практика. — 2021. — Т. 9. — № 3(35). — С. 59–72.
13. Тонких Н. В. Родительское благополучие глазами российских женщин // Народонаселение. — 2022. — Т. 25. — № 4. — С. 42–54.
14. Nelson-Coffey S. K., Killingsworth М., Layous К. et al. Parenthood is associated with greater well-being for fathers than mothers // Personality and Social Psychology Bulletin. — 2019. — Vol. 5. — No. 9. — P. 1378–1390.
15. Skreden M., Skari Н., Malt U. F. et al. Parenting stress and emotional wellbeing in mothers and fathers of preschool children // Scandinavian Journal of Public Health. — 2012. — Vol. 40. — No. 7. — P. 596–604.
16. Pollmann-Schult M. Parenthood and life satisfaction: why don’t children make people happy? // Journal of Marriage and Family. — 2014. — Vol. 76. — No. 2. — P. 319–336.
17. Nomaguchi K. M. Parenthood and psychological well-being: clarifying the role of child age and parent–child relationship quality // Social Science Research. — 2012. — Vol. 41. — No. 2. — P. 489–498.
18. Negraia D. V., Yavorsky J. E., Dukhovnov D. Mothers’ and fathers’ well-being: does the gender composition of children matter? // Journal of Marriage and Family. — 2021. — Vol. 83. — No. 3. — P. 820–844.
19. Waldvogel P., Ehlert U. Contemporary fatherhood and its consequences for paternal psychological well-being — a cross-sectional study of fathers in Central Europe // Frontiers in Public Health. — 2016. — Vol. 4. — P. 199.
20. Baldwin S., Malone M., Sandall J., Bick D. Mental health and wellbeing during the transition to fatherhood: a systematic review of first time fathers experiences // JBI Database of Systematic Reviews and Implementation Reports. — 2018. — Vol. 16. — No. 11. — P. 2118–2191.
21. Nomaguchi K., Johnson W. Parenting stress among low-income and working-class fathers: the role of еmployment // Journal of Family Issues. — 2016. — Vol. 37. — No. 11. — P. 1535–1557.
22. Musick K., Meier A., Flood S. How parents fare: mothers’ and fathers’ subjective well-being in time with children // American Sociological Review. — 2016. — Vol. 81. — No. 5. — P. 1069–1095.
23. Nomaguchi K. M., Milkie M.A., Bianchi S. M. Time strains and psychological well-being: do dual-earner mothers and fathers differ? // Journal of Family Issues. — 2005. — Vol. 26. — No. 6. — P. 756–792.
24. LaRossa R. The modernization of fatherhood: a social and political history. — Chicago : University of Chicago Press, 1997. — 320 p.
25. Pleck E. H., Pleck J. H. Fatherhood ideals in the United States: historical dimensions // The role of the father in child development / ed. M. Lamb. — New York: John Wiley & Sons, 1997. — P. 33–48.
26. Кон И. С. Мужчина в меняющемся мире // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. — 2009. — № 3(56). — С. 186–195.
27. Безрукова О. Н. Отцовство в трансформирующемся обществе: ожидания матерей и практики отцов // Социологические исследования. — 2013. — № 11(355). — С. 118–130.
28. Кон И. С. Гендер и маскулинность, сыновья и отцы // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2012. — Т. 15. — № 1. — С. 48–64.
29. Котлярова О. В. Мужественность и женственность, маскулинность и феминность как фундаментальные свойства в формате гендеристики // Universum: филология и искусствоведение. — 2015. — № 9–10(22).
30. Карпова А. Ю., Савельев А. О., Кузнецов С. А. Трансформация социальных практик ответственного отцовства в девиантные формы социальной активности // Векторы благополучия: экономика и социум. — 2021. — № 4(43). — С. 107–118.
Оригинал публикации: Тонких Н. В., Камарова Т. А., Маркова Т. Л. Родительское благополучие глазами российских мужчин // Народонаселение. — 2024. — Т. 27. — № S1. — С. 66-80. DOI: 10.24412/1561-7785-2024-S1-66-80; EDN: NWCHXJ.