Представления о корпоративной демографической политике и репродуктивные ориентации студенческой молодёжи: поиск взаимосвязи
Фото: пресс-служба Самарского государственного университета
Введение
Актуальность исследования репродуктивных ориентаций студенческой молодёжи и их отношения к корпоративным демографическим мерам поддержки обусловлена комплексом социально-демографических вызовов, с которыми сталкивается современная Россия. В связи с такими неблагоприятными демографическими тенденциями, как снижение уровня рождаемости, переход к малодетности, откладывание рождения детей в семье на более поздний период, старение, сбережение населения и его приумножение выступает одним из важнейших национальных приоритетов [1, c. 179].
На протяжении всего 2024 года, объявленного Годом семьи в России, тема поддержки семей с детьми в целом и многодетности в частности находилась в центре внимания государственной политики и общественных обсуждений. В своём послании Федеральному Собранию, представленном 29 февраля 2024 г., Президент Российской Федерации акцентировал внимание на важности пересмотра подходов к поддержке семей с детьми через призму экономического развития: «В горизонте ближайших шести лет мы должны добиться устойчивого роста рождаемости. Для этого будем принимать дополнительные решения в системе воспитания и образования, регионального и экономического развития» (Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 29.02.2024). Эта позиция была подтверждена и на заседании Государственного совета РФ 20 декабря 2024 г., посвящённого поддержке семей, где глава государства неоднократно акцентировал внимание на многодетности и призывал к созданию условий для того, «чтобы в семьях было трое, четверо и больше детей». По словам Президента РФ, чтобы ответить на демографический вызов, «необходимо более активное участие бизнеса, работодателей в решении проблем демографической повестки страны» (Заседание Государственного Совета // Президент России: [официальный сайт]. 20.12.2024).
Отметим, что демографические цели Российской Федерации, заложенные в Указе о национальных целях, предусматривают достижение необходимого суммарного коэффициента рождаемости 1,8 к 2036 г. (Указ Президента РФ от 07.05.2024 № 309 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года»). Единый план по достижению национальных целей развития Российской Федерации до 2030 г. и на перспективу до 2036 г. предусматривает существенный (в 1,3 раза) рост суммарного коэффициента рождаемости третьих и последующих детей — с 0,372 в 2023 г. до 0,485 в 2035 г. Это, в свою очередь, предусматривает значительное увеличение числа многодетных семей.
В соответствии с установленными задачами и показателями действует «Стратегия действий по развитию и реализации семейной и демографической политики, поддержке многодетности до 2036 года» (Распоряжение Правительства РФ от 15.03.2025 № 615-р «Об утверждении Стратегии действий по реализации семейной и демографической политики, поддержке многодетности в Российской Федерации до 2036 года»), в которую Правительство РФ закладывает подход «плюс один ребёнок в каждой семье». Ключевым механизмом реализации утверждённой Стратегии становится новый национальный проект «Семья», в котором в рамках федерального проекта «Поддержка семьи» особое внимание уделяется молодым и студенческим семьям (в отдельную целевую группу от группы «молодые люди 18–35» вынесена группа «студенты») (Паспорт федерального проекта «Поддержка семьи» национального проекта «Семья» // Минтруд России. 24.02.2025). В контексте реализации государственных инициатив в области демографической политики особую значимость приобретает изучение репродуктивных ориентаций и установок именно студенческой молодёжи как высококачественного человеческого капитала, чей репродуктивный потенциал будет определять демографические тенденции страны в ближайшие десятилетия. Исследования Института демографических исследований ФНИСЦ РАН показывают, что среднее желаемое число детей среди студентов составляет 1,94 для мужчин и 1,91 для женщин, при этом 19,7% мужчин и 16,6% женщин выражают намерение иметь троих и более детей, однако эти ориентации часто не реализуются из-за социально-экономических барьеров, включая отсутствие стабильного дохода и поддержки на ранних этапах создания семьи [2, с. 41].
В то же время исследование, проведённое ВЦИОМ в феврале 2025 года, свидетельствует о том, что «россияне всё чаще называют идеальной многодетную семью, и эта модель постепенно вытесняет семью с двумя детьми». Характеризуя результаты изучения репродуктивных планов россиян, ВЦИОМ делает вывод о том, что «тезис “идеальная семья — многодетная” укрепляется …активнее всего среди 18–24-летних (в 1,4 раза больше в сравнении с 2017 г.)» (Репродуктивные планы россиян: два пишем, три в уме? // ВЦИОМ. 25.02.2025).
Всё это обосновывает важность изучения тех факторов, которые могут способствовать реализации задач государственной политики в области рождаемости. В научной литературе можно найти результаты исследований и репродуктивных установок студентов [3; 4; 5; 6; 7], и многодетности [8; 9], и распространения корпоративных демографических мер [10; 11], однако, комплексный анализ, объединяющий эти аспекты, пока отсутствует. Особую научную и практическую ценность настоящего исследования представляет изучение того, как именно студенты, ориентирующиеся на многодетность, воспринимают и оценивают корпоративные меры поддержки семей работников, рассматривают ли они это в качестве фактора привлекательности работодателя.
Соответственно, в качестве цели настоящего исследования было обозначено выявление специфики восприятия работодателей, реализующих меры поддержки семей работников, студентами, ориентированными на многодетность.
Эмпирическая основа исследования
В октябре-ноябре 2024 г. в Северо-Западном, Сибирском и Уральском федеральных округах было проведено социологическое исследование, направленное на изучение представлений студентов высших учебных заведений этих округов о работодателях и их социальной ответственности в сфере поддержки семей работников. Каждый федеральный округ в выборке представлен двумя субъектами РФ, распределение респондентов (студентов 3–4 курсов бакалавриата и 4–5 курсов специалитета 20 высших учебных заведений) в регионах соответствует генеральной совокупности по профилю обучения и составляет 2550 респондентов.
Расчёт выборки опирался на официальные статистические данные Министерства науки и высшего образования РФ (форма № ВПО-1), содержащие детализированную информацию о численности и структуре обучающихся по программам бакалавриата и специалитета в организациях высшего образования. Методология формирования выборки предусматривала процедуру стратификации, при которой каждое направление подготовки было соотнесено с соответствующими профилями в Общероссийском классификаторе специальностей по образованию. Такой подход позволил достичь пропорционального представительства различных образовательных профилей в выборочной совокупности. Распределение респондентов представлено в Таблице 1.
В ряд анализируемых в данном исследовании переменных вошли представления об идеальном работодателе (оценка отдельных параметров, в том числе — мер поддержки семей работников), мнение о важности/неважности наличия мер поддержки семей с детьми при выборе места работы, предпочтения по структуре имеющихся у работодателя мер поддержки. Все эти переменные анализировались в разрезе групп студентов, ориентированных на разное число детей.
В ходе анализа использовались следующие методы: описательный анализ, анализ сопряжённости, оценка статистически значимых различий между группами респондентов по критерию Краскела-Уоллиса.
Репродуктивные ориентации респондентов и ожидания от работодателя
В Таблице 2 представлены ориентации опрошенных студентов на то или иное число детей. Доминанта — двухдетность, распространённость ориентаций на многодетность и бездетность среди студентов почти одинакова.
В Таблице 3 приведены данные о социально-демографических характеристиках респондентов, ориентированных и неориентированных на многодетность. Видны три переменные, по которым эти группы студентов статистически значимо отличаются: пол; наличие в окружении человека, с которым хотелось бы заключить официальный брак; детность родительской семьи.
Данные показывают, что среди студентов, ориентированных на многодетность, чаще встречаются мужчины (56,5%), в то время как среди студентов, не планирующих многодетность, чаще встречаются девушки (52,8%). Среди ориентированных на многодетность более трети тех, кто сам вырос в многодетных семьях (около четверти респондентов, ориентирующихся на многодетность, выросли в семьях с тремя детьми, 11,9% — в семьях с четырьмя и более детьми). Этот результат, отмечаемый и в других исследованиях, ещё раз подтверждает значимость «семейного кода», который формируется при воспитании в многодетной семье и закладывает устойчивые репродуктивные представления для последующего их воспроизведения в личных сценариях молодого поколения. Федеральный округ, размер населённого пункта, в котором проходило детство, а также профиль подготовки не связаны с какими-либо устойчивыми различиями в репродуктивных ориентациях студентов.
Студенты последних двух курсов обучения либо скоро выйдут на рынок труда, либо уже имеют занятость (о последнем факте свидетельствуют, например, результаты мониторинга трудоустройства выпускников, согласно которым в 2024 г. 53% студентов бакалавриата и специалитета очной формы обучения совмещали учёбу с работой [13, с. 297]), поэтому они с определённой степенью компетенций могут оценивать те или иные аспекты трудовой деятельности. На Рисунке 1 показана значимость этих аспектов (по 5-балльной шкале) для групп студенческой молодёжи, различающихся по репродуктивным ориентациям. Заметно, что первые места во всех группах отдаются высокой заработной плате и комфортным условиям труда, а меры поддержки работников и их семей во всех группах студентов занимают последнее место.
Отметим, что независимо от ориентаций на ту или иную детность студенты в целом имеют схожие приоритеты в отношении большинства аспектов работы. Однако в отношении мер поддержки работников и их семей обнаружены статистически
значимые различия в группах респондентов с разными репродуктивными ориентациями: студенты, ориентированные на многодетность, оценивают значимость мер поддержки работников и их семей гораздо выше в сравнении с теми, кто не ориентирован на такое количество детей, хотя, как и все, отдают этим мерам последнее место (значимость различий, оценённая по критерию Краскела-Уоллиса, представлена в Таблице 4). Это может свидетельствовать как о том, что студенты, ориентированные на многодетность, воспринимают поддержку работодателями членов своей семьи в качестве важного аспекта, который может существенно облегчить их жизнь и работу, так и о том, что они рассматривают поддержку членов семьи как дополнительный бонус, который может улучшить их качество жизни, но не является решающим фактором при выборе работодателя. Студенты с высокими репродуктивными ориентациями, скорее всего, считают, что многодетные семьи требуют большего внимания и поддержки со стороны работодателя, вследствие чего и ценят эту поддержку выше в сравнении с теми, кто не ориентирован на многодетность.
Данные таблицы 4 показывают, что существует устойчивая взаимосвязь между репродуктивными ориентациями и отношением к корпоративной поддержке работников с детьми (коэффициент Крамера =0,137; p=0,000). Доля респондентов, считающих такие меры необходимыми, последовательно возрастает от 55,8% среди не планирующих детей до 81,0% среди ориентированных на многодетность (Таблица 5).
Стоит отметить, что по мере возрастания репродуктивных ориентаций происходит не только количественный рост значимости мер поддержки семьи со стороны работодателя, но и качественная трансформация в восприятии этой значимости. Если среди не планирующих детей респондентов их мнения практически равномерно распределились между позитивными и негативными оценками важности семейной поддержки работодателем, то в группах, ориентированных на двоих и более детей, уже сформировалось положительное мнение большинства (77% и 79% соответственно). Эти данные представлены на Рисунке 2.
Рисунок 3 демонстрирует существенные различия в предпочтениях относительно распределения мер корпоративной поддержки в зависимости от репродуктивных ориентаций респондентов (значимость различий подтверждена критерием Краскела-Уоллиса, c2=16,420, df=3, p=0,001 для мер поддержки самого работника и c2=55,206, df=3, p=0,000 для мер поддержки членов семьи работника).
Приоритеты распределяются в соответствии с тенденцией, при которой доля респондентов, отдающих большее значение мерам поддержки непосредственно работника, снижается с 66,9% среди не планирующих детей до 58,8% среди ориентированных на многодетность. Соответственно, по мере повышения репродуктивных ориентаций наблюдается рост значимости мер, направленных на членов семьи работника, — от 33,1% среди не планирующих детей до 41,2% среди ориентированных на многодетность.
Таким образом, студенты последних двух курсов обучения, ориентированные на многодетность, имеют специфический взгляд на меры поддержки со стороны будущего работодателя. Во-первых, они выше, нежели остальные опрошенные, оценивают важность наличия таких мер, как черту идеального работодателя, при этом, как и все остальные, отводят этой черте работодателя последнее место в сравнении с высокой зарплатой, комфортными условиями труда и другими характеристиками; во-вторых, они более однозначны во мнении, что наличие мер поддержки семей с детьми — это та характеристика работодателя, которую они будут учитывать при выборе места работы; в-третьих, идеальный работодатель, с их точки зрения, определяя структуру мер поддержки, большую часть мер перераспределяет в пользу поддержки членов семей работников, сокращая, соответственно, долю социального пакета, предназначенного для поддержки самого работника.
Корпоративная поддержка как фактор или следствие репродуктивного выбора
Полученные в ходе исследования данные свидетельствуют о наличии статистически значимой взаимосвязи между репродуктивными ориентациями студентов и их ожиданиями в отношении корпоративной поддержки семей работников со стороны работодателя. Характер этой взаимосвязи допускает неоднозначные интерпретации относительно специфики причинно-следственных отношений.
С одной стороны, можно предположить, что заложенные в границах «семейного кода» репродуктивные ориентации на многодетность формируют поведенческий паттерн, когда молодые люди занимаются активным поиском форм поддержки, способных создать благоприятные условия для реализации имеющихся планов. Наше исследование показывает, что студенты с ориентацией на многодетность демонстрируют осмысленное видение своей жизненной стратегии, подходя к пониманию корпоративной поддержки со стороны работодателя как к важному элементу социальных гарантий для своей семьи. В этом случае именно расширение доступных мер поддержки семей с детьми со стороны работодателя может выступать катализатором воплощения в жизнь уже существующих намерений.
Однако, как показало исследование, лишь каждый шестой студент ориентирован в настоящее время на многодетность. Данный показатель может объясняться сформировавшейся ещё до активной пронаталистской политики российской социальной нормой относительно двухдетной семьи (формула «не менее одного ребёнка, но и не более двух»), что выражалось в небольшой доле никогда не рожавших женщин и одновременно в ограниченном числе женщин с тремя и более детьми [14, с. 70]. По мнению ряда исследователей, несмотря на поддержку рождаемости и работу по формированию установок на сохранение и укрепление семьи, данные социологических исследований и сейчас не позволяют делать уверенный положительный прогноз относительно демографического будущего России [15, с. 31].
Второе возможное объяснение причинно-следственных взаимосвязей заключается в том, что осведомлённость о мерах корпоративной поддержки семей работников как новое явление в российской действительности может стать фактором, способствующим смещению репродуктивных ориентаций молодёжи в сторону желаемого числа детей (традиционно более высокого, чем ожидаемое). Включение бизнеса в систему комплексной поддержки семей с детьми может снижать субъективно закладываемые риски семьи, связанные с рождением и воспитанием более чем двух детей, оно может способствовать созданию у молодого поколения чувства безопасности и предсказуемости будущего. Нашу гипотезу поддерживает, например, проведённое в 2022–2023 гг. исследование Н. Д. Бледновой, посвящённое изучению степени распространённости мер корпоративной демографической политики в российских организациях на основании данных опроса работающих женщин с детьми. Его результаты демонстрируют, что работники признают необходимость поддержки лиц с семейными обязанностями на корпоративном уровне, говорят о недостаточности существующих механизмов стимулирования таких сотрудников и считают, что оказываемая работодателем поддержка формирует благоприятный социально-психологический климат в компании и способствует более сбалансированному совмещению профессиональной и семейной жизненных сфер [16, с. 128–132]. Доказательной базой выступает и наше более ранее исследование, где показано, что студенты с повышенной осведомлённостью о мерах корпоративной поддержки семей работников больше доверяют работодателям и чаще выбирают такие предприятия в качестве мест работы [17, с. 93].
Стоит отметить, что вне зависимости от выявления первичных и вторичных позиций в причинно-следственной взаимосвязи корпоративных мер поддержки и ориентаций на многодетность, полученные результаты подтверждают значимость учёта обоих аспектов при развитии семейной и демографической политики государства, а также корпоративных демографических политик предприятий.
За последние годы на государственном уровне усилилось понимание важности вовлечения предприятий в решение демографических проблем. Государственная политика перешла от простого обозначения данного вопроса к его глубокой конкретизации, что выразилось в определении приоритетных направлений для дополнительной поддержки многодетных семей, введении регулирующих механизмов, обеспечивающих транспарентность результатов этой деятельности, а также в анонсировании мер стимулирования предприятий, активно участвующих в решении демографических задач. Так, например, в июле 2025 г. внесены изменения в Налоговый кодекс РФ, одно из которых предусматривает расширение налоговых льгот на корпоративную материальную помощь семьям с детьми: необлагаемая НДФЛ и страховыми взносами единовременная корпоративная выплата (в том числе материальная помощь) на каждого ребёнка увеличена с действовавших 50 тысяч рублей до одного миллиона рублей (Президент подписал закон о ряде налоговых льгот для бизнеса и граждан // Минфин России. 23.07.2025.).
Однако, несмотря на усилия государства в инициировании эффективного взаимодействия с работодателями в вопросах поддержки молодых семей, недостаточный уровень информированности молодых специалистов об уже существующих на отдельных предприятиях мерах корпоративной поддержки может препятствовать полноценному функционированию трёхсторонней модели взаимодействия (государство — бизнес — вузы), работающей на преодоление демографического барьера. Одна из составляющих этого препятствия — ограниченное представление студентов о возможностях смягчения конфликта между профессиональным и родительским трудом, которого как раз и возможно достигнуть благодаря корпоративным демографическим мерам.
Отсутствие оптимального механизма распространения сведений о реальных преимуществах корпоративной поддержки семейных работников ограничивает осведомлённость студентов о доступных ресурсах и возможностях, которые могли бы способствовать реализации репродуктивных ориентаций. Студенты, находящиеся в процессе принятия решений в отношении своего семейного будущего, зачастую остаются вне информационного поля об инициативах работодателей, лишаясь стимулов, которые могли бы сгладить ощущение невозможности совмещения родительства с построением карьеры. Такой подход предполагает разработку структурированного комплекса действий, направленных на повышение информированности молодёжи о корпоративных демографических мерах, уже реализуемых российскими предприятиями.
На основании полученных результатов сформулируем основные направления возможной работы в сфере продвижения информации о корпоративных демографических политиках российских предприятий среди российской молодёжи:
- Формирование единой упрощённой системы подачи информации для молодого поколения о существовании механизмов поддержки рождаемости и родительства со стороны работодателей. Информация может быть собрана в методические рекомендации с обозначением существующих направлений поддержки и форм их представления предприятиями.
- Проведение регулярных информационных кампаний с акцентом на преимущества и возможности, предоставляемые региональными работодателями для семей с детьми. Эти кампании могут быть реализованы через лекции, семинары, вебинары, регулярные информационные посты, видеоролики и другие формы транслирования, которые обеспечат доступ к владению актуальной информацией о возможностях, предоставляемых работодателями. При выборе страниц в социальных сетях, через которые будет осуществляться коммуникация, следует обратить внимание на организации, выступающие стейкхолдерами в решении демографических задач в регионе — государственные структуры, бизнес, вузовская среда и некоммерческий сектор.
- Организация экскурсий на предприятия, на которых появляется возможность увидеть, как реализуются корпоративные демографические политики на практике и задать прямые вопросы потенциальным работодателям. Такие экскурсии позволяют молодёжи получить наглядное представление о том, как предприятия поддерживают своих сотрудников с детьми, и как эти меры влияют на их жизнь и работу. Можно организовать онлайн-запись экскурсии с последующей публикацией на онлайн-платформах и в социальных сетях.
- Усиление коммуникационной значимости ЭКГ-рейтинга для молодёжной среды. На сегодняшний день классификация корпоративных демографических мер поддержки, включённых в ЭКГ-рейтинг, даёт комплексное представление о том, каким образом предприятия могут поддерживать своих сотрудников на протяжении всего жизненного пути их семей, обеспечивая баланс между материальными и организационными мерами, а также адаптируя свою политику к разным этапам семейного цикла. Однако ключевыми моментами невозможности представления ЭКГ-рейтинга как механизма информирования молодёжи остаются невысокий охват предприятий, прошедших процедуру анкетирования — экспертной оценки дополнительной информации от участников рейтинга (посредством именно этой процедуры формируются данные раздела «Социальный пакет», раскрывающего наличие мер социальной поддержки на конкретном предприятии), а также нераспространённость информации об этом рейтинге потенциальных работодателей в студенческой среде.
Стоит отметить, что именно совокупность реализации предложенных инициатив, от систематизации информации о существующих мерах поддержки до её продвижения и практического вовлечения молодёжи в работу организаций, позволит создать устойчивую и актуальную систему информирования о поддержке ориентаций молодого поколения на многодетность. Комплексный подход не только повышает уровень информированности, но и моделирует у молодого поколения осознанный запрос на корпоративные меры поддержки семьи, что в перспективе будет стимулировать бизнес к расширению соответствующих программ, а молодёжь — к реализации репродуктивных ориентаций при достойном экономическом положении семьи и чувстве социальной защищённости.
Заключение
Результаты проведённого исследования позволяют сформировать новый взгляд на портрет современной студенческой молодёжи, ориентированной на многодетность. Эмпирическая база исследования ограничена тремя федеральными округами (Северо-Западный, Сибирский и Уральский), что следует учитывать при интерпретации результатов. Выявлено, что эта группа отличается особым восприятием корпоративных демографических мер, рассматривая меры поддержки семьи как неотъемлемый элемент социальных гарантий будущего работодателя. Примечательно, что при общем совпадении приоритетов в выборе места работы (высокая зарплата, комфортные условия труда) именно ориентированная на многодетность молодёжь демонстрирует наиболее требовательное отношение к семейной политике предприятий.
Ключевыми выводами исследования стало установление статистически значимой взаимосвязи между репродуктивными ориентациями студентов и их ожиданиями в отношении корпоративной поддержки со стороны работодателя. Это позволило предположить два возможных объяснения причинно-следственной взаимосвязи между этими переменными.
Первое характеризуется традиционным представлением, в котором целенаправленный поиск корпоративных мер поддержки накладывается на существующие репродуктивные ориентации. В этом случае ожидание семейных мер поддержки со стороны работодателя выступает как рациональное дополнение к существующим репродуктивным планам, обеспечивая условия для их реализации в ближайшие сроки. Студенты, ориентированные на многодетность, рассматривают корпоративную поддержку как важный фактор, который помогает им реализовать свои планы по созданию большой семьи.
Вторая интерпретация, которая является скорее инновационной, исходит из представления о мерах корпоративной поддержки семей работников как новом явлении российской действительности, которое может способствовать смещению репродуктивных ориентаций молодёжи в сторону более высокого, чем ожидаемое, числа детей — в сторону желаемого числа детей. В этом случае осведомлённость о распространяющихся мерах поддержки со стороны работодателей, уверенность в доступности этих мер для молодёжи, ориентированной на многодетность, может стать катализатором смягчения негативных демографических трендов в сфере рождаемости.
В целом же ориентация студенческой молодёжи на многодетность может быть реализована при условии многоуровневой поддержки, которая на уровне работодателей будет представлять комплексную систему, сочетающую материальные стимулы, гибкие формы занятости и семейно-ориентированную корпоративную культуру. Это потребует координации усилий всех стейкхолдеров демографической ситуации — от государственных органов до отдельных предприятий и образовательных учреждений. Реализация этих мер позволит создать благоприятные условия для трансформации репродуктивных ориентаций молодёжи в реальные семейные решения, способствуя достижению национальных целей в области демографии.
Список литературы
1. Доброхлеб В. Г., Кондакова Н. А. Состояние и тенденции семейного потенциала современной России: региональный аспект // Проблемы развития территории. — 2023. — Т. 27, № 6. — С. 178–190. — DOI 10.15838/ptd.2023.6.128.11. EDN XPGGZW.
2. Ростовская Т. К., Кучмаева О. В., Соловьева Н. А. [и др.]. Репродуктивный потенциал молодой семьи: анализ социологического исследования // Женщина в российском обществе. — 2024. — № 4. — С. 35–50. — DOI 10.21064/WinRS.2024.4.3. EDN DDVNWY.
3. Багирова А. П., Нешатаев А. В., Вавилова А. С. [и др.]. Родительство в студенчестве: возможности совмещения жизненных стратегий // Высшее образование в России. — 2024. — Т. 33, № 7. — С. 32–49. — DOI 10.31992/0869-3617-2024-33-7-32-49. EDN JIRKHO.
4. Ростовская Т. К., Пачин А. В. Студенческая семья как ключевое направление нового национального проекта «Семья» // ДЕМИС. Демографические исследования. — 2025. — Т. 5, № 1. — С. 152–166. — DOI 10.19181/demis.2025.5.1.9. EDN FYFRDI.
5. Вилкова К. А., Груздев И. А., Шмелева Е. Д. [и др.]. Что мы знаем о студенческих семьях: социологический анализ // Высшее образование в России. — 2024. — Т. 33, № 7. — С. 67–83. — DOI 10.31992/0869-3617-2024-33-7-67-83. EDN MSDITN.
6. Ростовская Т. К., Васильева Е. Н., Никольский В. С. Параметры благополучия студенческой семьи в современной России: основные проблемы и поиск ресурсов // Высшее образование в России. — 2024. — Т. 33, № 7. — С. 15–31. — DOI 10.31992/0869-3617-2024-33-7-15-31. EDN DGYWQL.
7. Зубок Ю. А., Чупров В. И. Жизненные стратегии молодёжи: реализация ожиданий и социальные настроения // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. — 2020. — № 3(157). — С. 13–41. — DOI 10.14515/monitoring.2020.3.1602. EDN GTXODD.
8. Журавлева Е. К., Копцева О. А. Опорные точки многодетности в условиях трансформации современной России // Народонаселение. — 2024. — Т. 27, № S1. — С. 28–37. — DOI 10.24412/1561-7785-2024-S1-28-37. EDN PABRMG.
9. Банных Г. А., Зайцева Е. В., Костина С. Н. [и др.]. Феномен многодетности в России: социологический анализ изменений // Вопросы управления. — 2019. — № 1(56). — С. 22–36. — DOI 10.22394/2304-3369-2019-1-22-36. EDN CVMCCY.
10. Вавилова А. С., Ясь Р. А. Роль корпоративной демографической политики в решении вопросов рождаемости: кейс сибирского вуза // Human Progress. — 2024. — Т. 10, № 2. — С. 2. — DOI 10.34709/IM.1102.2. EDN UQIVGJ.
11. Багирова А. П., Нешатаев А. В. Российский работодатель как потенциальный субъект влияния на демографическую ситуацию в регионе // AlterEconomics. — 2024. — Т. 21, № 2. — С. 268–285. — DOI 10.31063/AlterEconomics/2024.21-2.6. EDN MLLYHH.
12. Шубат О. М., Багирова А. П., Янь Д. Корпоративная политика, ориентированная на семьи работников: потенциал внедрения в российских регионах// Экономика региона. — 2022. — Т. 18, № 4. — С. 1121–1134. — DOI 10.17059/ekon.reg.2022-4-11. EDN KGPWEO.
13. Рожкова К. В., Рощин С. Ю., Травкин П. В. От совмещения учёбы с работой к совмещению работы с учёбой? Изменение модели российского высшего образования // Вопросы образования. — 2024. — № 2. — С. 286–322. — DOI 10.17323/vo-2024-17242. EDN JCPTGU.
14. Малева Т. М., Синявская О. В. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике // SPERO. Социальная Политика: Экспертиза. Рекомендации. Обзоры. — 2006. — № 5. — С. 70–98. EDN TTAKXN.
15. Благорожева Ж. О., Шаповалова И. С. Влияние альтернативных ценностей и установок на матримониальные стратегии молодёжи // Социальная политика и социология. — 2024. — Т. 23, № 2(151). — С. 30–39. — DOI 10.17922/2071-3665-2024-23-2-30-39. EDN HTXQXM.
16. Бледнова Н. Д. Корпоративные меры демографической политики как фактор снижения конфликта между семьёй и работой // XXIII Уральские социологические чтения. Личность, культура, общество: наследие Л. Н. Когана и современность: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Екатеринбург, 17–18 марта 2023) / Под общ. ред. Ю. Р. Вишневского, М. В. Певной. — Екатеринбург: УрФУ, 2023. — С. 128–132. EDN CKROMR.
17. Багирова А. П., Колчинская В. Ю., Соколова Е. Ю. [и др.]. Новые возможности вовлечения вузов в демографическую повестку: региональный кейс // Высшее образование в России. — 2025. — Т. 34, № 4. — С. 80–100. — DOI 10.31992/0869-3617-2025-34-4-80-100. EDN JGRUXR.
Оригинал публикации: Багирова А. П., Соколова Е. Ю. Представления о корпоративной демографической политике и репродуктивные ориентации студенческой молодёжи: поиск взаимосвязи // Наука. Культура. Общество. — 2025. — Т. 31, № 3. — С. 110–125. — DOI 10.19181/nko.2025.31.3.8. EDN NYZKYI. Ссылка