Тенденции депопуляции сельских территорий Российской Федерации по данным Всероссийской переписи населения 2020
Введение. Социально-экономическое и пространственное развитие России — это развитие её территорий, каждой малой административной единицы. Пространственная неоднородность территорий Российской Федерации обуславливает необходимость персонифицированного подхода, который выражается в разработке программ пространственного и социально-экономического развития для каждого субъекта Российской Федерации, для каждого муниципального образования. При этом, программы развития муниципальных образований создаются в рамках единой теоретико-методологической и нормативно-правовой базы, используются общие инструменты их формирования.
В России сейчас насчитывается 1127 городов, в которых проживает свыше 100 миллионов человек. Однако существует некоторая административная путаница, в связи с которой точного определения того, что является городом, а что является сельской территорией, попросту нет. Так, обширные сельскохозяйственные территории Магаданской области поделены на 9 городских округов, тогда как Иннополис, численность населения которого в 2021 году оценивается в 866 человек, также является городом. Существуют и обратные примеры, такие как Каневская станица Краснодарского края с численностью населения около 45 тысяч человек (по переписи 2010 года). Таким образом, в нашей действительности вопросы формирования «комфортной городской среды» не могут и не должны ограничиваться непосредственно городами, а охватывать вопросы «комфортной среды проживания». Аграрный сектор исторически играет системообразующую роль в развитии экономики России, формируя базис продовольственной безопасности страны, создавая эффективный прецедент для пространственного развития территорий. Для обеспечения высоких результатов в сельскохозяйственной деятельности важны аспекты расселения, плотности и численности населения на территориях с высоким земледельческим потенциалом. В этой связи депопуляция сельских территорий остаётся серьёзной проблемой социально-экономического развития и, в большинстве случаев, снижает конкурентоспособность сельского хозяйства Российской Федерации.
Методы. На основе применения статистических методов был осуществлён сбор, систематизация и анализ статистических данных по динамике численности, показателям естественного и механического движения сельского населения. Были собраны и проанализированы показатели, характеризующие масштабы «демографического сжатия» сельских территорий на региональном и муниципальном уровнях на основе данных Всероссийской переписи населения 2020, а также предшествующих переписей (1897, 1926, 1937, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989, 2002, 2010, 2020 годов).
В рамках настоящего исследования впервые произведены расчёты динамики сельского и городского населения за период между Всероссийскими переписями населения 2010 и 2020 годов в разрезе каждого субъекта Российской Федерации. На основе геоинформационных методов визуализирована демографическая динамика сельских населённых пунктов на региональном уровне в межпереписной период 2010-2020. Анализ научной литературы позволил систематизировать основные методические подходы к определению масштабов и последствий депопуляции сельских территорий.
Результаты. Всего в России насчитывается около 156 тысяч населённых пунктов, подавляющее большинство которых является сельскими (Росстат). Из 156 тысяч населённых пунктов 52% имеют численность от одного до 99 человек – их можно назвать «вымирающими». 15% населённых пунктов – обезлюдели. Современная парадигма госуправления сосредотачивает ресурсы в 1400 пунктах с численностью населения свыше 10 тысч человек, в которых проживает 73,6% от численности населения страны. Таким образом, оставшаяся часть населения и большая часть населённых пунктов остаются без внимания (см. рис. 1).
Инфографика: ДЕМ.ИНФОРМ / Дарья Ковалева
Численность сельского населения в России интенсивно сокращается и в абсолютном, и в относительном выражении. Долгосрочные тенденции к поступательному (без возврата к показателям предыдущих годов) падению численности сельского населения стали складываться в РСФСР к концу пятидесятых годов XX века. Анализ результатов всесоюзных переписей населения 1959 и 1989 годов показал, что в рассматриваемый период численность сельского населения сократилась на 17,1 миллиона человек, в то время как численность городского населения выросла на 46,9 миллиона.
В ходе индустриализации и активного промышленного освоения территории РСФСР число сельских поселений постоянно сокращалось. В период с 1939 по 1979 годы страна потеряла более половины поселений сельского типа, что было связано в значительной мере с оккупационной деятельностью Третьего Рейха в годы Великой Отечественной войны. Вместе с тем, в послевоенные годы шёл процесс укрупнения поселений вместе с ростом промышленного производства и открытием новых предприятий. Активная урбанизация привела к присвоению статуса города тысячам населённых пунктов в связи с утратой сельскохозяйственной специализации [1-4].
Характерно, что после распада СССР, с 1992 по 1996 годы произошло незначительное увеличение доли сельского населения в стране (+0,9%), что, по нашему мнению, может быть результатом масштабных миграционных потоков русскоязычного населения и беженцев из стран бывшего СССР. В период же с 1989 по 2001 годы сельское населения увеличилось на 200 тысяч человек, а доля ко всему населению России выросла с 26 до 27%. Последующие десятилетия продемонстрировали устойчивое демографическое сжатие сельских территорий, и уже в межпереписной период 2001-2010 годов. отмечается сокращение численности сельского населения на 1,2 млн человек. Наконец, третья декада существования современной России продемонстрировала падение численности сельского населения, которое в период с 2010 по 2020 годы сократилось более чем на 400 тысяч человек.
В межпереписной период 2002 и 2020 годов численность сельского населения сократилась на 1,6 миллионов человек, а доля жителей на селе в общей численности населения в рассматриваемый период сократилась с 27 до 25% (см. рис. 2).
Инфографика: ДЕМ.ИНФОРМ / Дарья Ковалева
Относительно компонентов прироста/убыли населения за последние тридцать лет наблюдается постоянная естественная, миграционная и общая убыль сельского населения (см. рис. 3).
Инфографика: ДЕМ.ИНФОРМ / Дарья Ковалева
В девяностые и первую половину двухтысячных годов сокращение численности рассматриваемых поселений было во многом обусловлено естественной убылью населения. В этом случае данный показатель коррелирует с общероссийскими значениями. Вопреки расхожему мнению, что главным фактором сокращения сельского населения является миграция, данные текущего учёта свидетельствуют об обратном – именно естественная убыль стала основной причиной (более 56% от всех причин), обусловив в период 1990-2020 годов сокращение численности сельского населения почти на 4,5 миллионов человек.
Рассматривая динамику численности сельских населённых пунктов, обращают на себя внимание две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, в период с 1959 по 2020 год численность сельских населённых пунктов сократилась более чем на 140 тысяч или практически наполовину. С другой стороны, заметна тенденция стабилизации динамики численности сельских населённых пунктов в период 1989-2020 годов. (см. рис. 4).
Инфографика: ДЕМ.ИНФОРМ / Дарья Ковалева
Незначительное изменение числа сельских населённых пунктов с 1989 по 2020 год указывает на две ключевые особенности данного периода. Во-первых, в связи с общим упадком экономики в девятностые годы перестают открываться новые промышленные предприятия. Населённым пунктам намного реже присваивают статус города. В отдельных случаях сёла становятся городами в результате административных реформ. Во-вторых, присвоение статуса города, как оказалось, редко имеет обратное действие. Если в городе закрылось единственное промышленное предприятие, а население значительно сократилось и занято в основном в сельском хозяйстве, населённый пункт официально не считается сельским. В отдельные годы прирост численности был связан с изменением статуса населённых пунктов. В частности, в 2004 году число жителей на селе приросло за счёт реализации реформы местного самоуправления [4]. Однако данный пример динамики числа сельских населённых пунктов не должен вводить в заблуждение, поскольку в межпереписной период 2010 и 2020 годов число сельских населённых пунктов без населения увеличилось на пять тысяч 335 единиц или выросло на 27%.
Рассматривая данный показатель в региональном разрезе, стоит отметить, что в 39 субъектах РФ в межпереписной период 2010-2020 годов было отмечено сокращение числа сельских поселений и только в трёх – заметный рост (Республика Хакасия, Республика Карелия, Забайкальский край) (см. рис. 5).
Источник: составлено авторами по данным Всероссийских переписей населения 2010 и 2020 годов.
Рассматривая же данные о динамике сельских населённых пунктов без населения, стоит отметить, что в 59 субъектах отмечен рост числа «брошенных» населённых пунктов. Наибольший рост числа подобных примеров в первую очередь характерен для Республики Хакасия, Забайкальского края, Республики Бурятия и Омской области (см. рис. 6).
Источник: составлено авторами по данным Всероссийских переписей населения 2010 и 2020 годов.
Рассматривая тенденции динамики численности сельского населения на уровне федеральных округов и субъектов Российской Федерации в 2002-2020 годы, обращает на себя внимание выраженная региональная дифференциация как в степени урбанизированности, так и в разнонаправленности динамики изменения сельского населения. В соответствии с данными переписей населения можно выделить: слабоурбанизированные территории с наименьшей жителей села в численности населения округов (Центральный, Северо-Западный и Уральский ФО); округа со среднероссийскими значениями урбанизации территорий (Приволжский, Сибирский и Дальневосточный ФО); наименее урбанизированные округа с традиционно развитым сельским хозяйством (Северо-Кавказский и Южный ФО). При этом, в последних двух макрорегионах сложилась противоречивая тенденция, в соответствии с которой в ЮФО численность сельского населения в период 2002-2020 годы увеличилась на 122% или на 2,87 миллионов, а в Северо-Кавказском она сократилась на 35% или снизилась на 2,62 миллионов человек. В целом, из восьми федеральных округов шесть демонстрируют сокращение сельского населения. Уральский ФО демонстрирует незначительный рост, а Южный ФО ярко выраженную положительную демографическую динамику.
Наибольший прирост в численности сельского населения в 1990-2020 годы наблюдался в национальных республиках Северного Кавказа, с преобладанием традиционной хозяйственной деятельности. Естественный прирост в этих регионах был положительным последние тридцать лет. Вместе с тем, значительное сокращение численности сельских жителей вследствие падения рождаемости, роста смертности и пространственного сжатия территории на протяжении долгого времени отмечается в староосвоенных регионах Европейской России с преобладанием русского населения (Кировская, Архангельская, Псковская, Мурманская, Курганская, Тверская и Курская области, а также Республика Коми и Ненецкий автономный округ). Однако наибольший уровень сокращения численности сельского населения отмечен на Дальнем Востоке (Магаданская область, Чукотский автономный округ, Еврейская автономная область) (см. рис. 7).
В случае с северными районами важным фактором, ведущим к оттоку населения, остаётся суровый климат и потеря привлекательности трудовой деятельности. Более детальное рассмотрение данных по субъектам Дальневосточного ФО позволяет заключить, что в каждом из них доля сельского населения снизилась. Подобная статистическая путаница возникла вследствие того, что Указом Президента РФ № 632 от третьего ноября 2018 года в состав федерального округа включены Республика Бурятия и Забайкальский край, ранее входившие в Сибирский федеральный округ и не учтённые в статистике 2010 года, что также обуславливает мнимое увеличение численности населения.
Также следует указать на то, что в 2018 году был добавлен новый тип административно-территориального образования: «муниципальный округ», который должен был стать промежуточным звеном между «городским округом» и «муниципальным районом», предоставляя статус «сельской территории» и соответствующие льготы обширным «городским округам». Таким образом, имеющиеся у нас данные об изменении доли сельского населения даже немного завышены, вследствие указанных причин. Тем не менее, общий тренд прослеживается достаточно чётко: доля сельского населения сокращается по всей России [7, с. 73].
Инфографика: ДЕМ.ИНФОРМ / Дарья Ковалева. Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели. 2021 [6].
Обсуждение. По данным Всероссийской переписи населения 2020 года, на текущий момент четверть населения России все ещё проживает в сельской местности, но оно покидает деревни угрожающими темпами. Молодое поколение предпочитает жить в городе, так как помимо лучших бытовых условий и размера оплаты труда, города являются центрами культуры, промышленности и финансов. Диверсифицированная экономика городов (в первую очередь крупных) привлекает сельских жителей.
Авторы считают, что в ближайшие годы Россия столкнётся с ещё более серьёзной проблемой депопуляции сельской местности, что обусловлено как рекордно низким уровнем рождаемости и интенсивным старением населения, так и продолжающейся миграцией молодёжи в крупные города. Проблема депопуляции сельской местности по-прежнему остаётся острой.
В сельской местности отсутствие карьерных перспектив и низкий спрос на рынке труда обусловлены тем, что крупные компании не заинтересованы в создании рабочих мест в регионах, предпочитая размещаться вблизи крупных городов. Формируется «замкнутый круг», когда сельские районы продолжают сокращаться по мере того, как молодёжь переезжает в крупные города и численность сельского населения продолжает сокращается. Важное значение имеет формирование благоприятного инвестиционного климата, предусматривающего наличие соответствующей правовой базы для потенциальных инвесторов и определенный уровень инфраструктуры для развития аграрного кластера.
Значительная часть специалистов считают, что необходимо возродить и развивать сельское хозяйство как один из наиболее важных секторов экономики для Российской Федерации в целом. Сельское хозяйство сегодня является одним из немногих секторов с потенциалом для реализации национальных проектов. Принятие экономической модели регулирования сельскохозяйственной деятельности соответствует сложившимся за последние 25 лет тенденциям усиления рыночных отношений в отрасли, их интеграции на региональном и федеральном уровнях. Современное развитие сельского хозяйства, ориентированное на модернизацию с учётом современных требований к отечественному аграрному сектору и оценки перспектив его развития, может способствовать и устойчивому развитию регионов России.
Повсеместное строительство новых фермерских хозяйств, их реконструкция и модернизация, развитие современных технологий, создание привлекательных инвестиционных проектов и стимулирование частного производства — всё это позволит не только улучшить производство сельскохозяйственной продукции, но также увеличить потенциал агропромышленного комплекса и качественно повысить уровень продовольственной безопасности Российской Федерации в будущем. Развитие производственного сектора, ориентирующегося на сферу обслуживания, производство высокотехнологичных и экологически чистых видов продукции, может привести к значительному росту занятости сельских жителей и повышению уровня их социальной и экономической значимости. В данном контексте главными направлениями госполитики развития сельской местности могут быть следующие направления [8, с. 15–16]:
- формирование современной сельской расселенческой структуры, соответствующей актуальным требованиям к инфраструктурному развитию;
- расширение потенциала аграрного комплекса на основе современных технологий земледелия и агрохимии;
- развитие малого и среднего бизнеса в сельской местности и поддержка гражданских инициатив;
- развитие импортозамещения в области производства и переработки сельхозпродукции для обеспечения продовольственной безопасности страны;
- расширение селитебной и рекреационной функций сельскохозяйственных территорий;
- развитие практики малоэтажного коттеджного строительства и приобретения сельскохозяйственных участков жителями городов в условиях «постковидного» перехода к дистанционным формам занятости, в т.ч. за счёт реализации программы сельской ипотеки.
Выводы. В числе регионов сжатия выделяются, прежде всего, арктические территории. Однако в эту группу попадают и регионы, имеющие сельскохозяйственную специализацию. Это говорит скорее о сжатии ввиду технологического перевооружения и организационно-экономических изменений в сельском хозяйстве, носящих долгосрочный характер. Данное обстоятельство свидетельствует о необходимости планирования территориального развития мест демографического сжатия. Решение этих задач требует объединения усилий государства, бизнеса, общественных организаций, гражданского общества, всех заинтересованных сторон.
Из данных видно, что доля сельского населения сократилась во всех федеральных округах (от -0,7% до -2,9%) за исключением Дальневосточного федерального округа, где доля сельского населения выросла на 1,2%.
Важным фактором, определяющим демографические тенденции развития сельских территорий, стала корректировка экономических принципов организации сельского хозяйства – сокращение его субсидирования государством в постсоветское время, отказ от экономически необоснованного развития отрасли в регионах рискованного земледелия или дефицита кормовой базы, местах с усложнённой логистикой или значительной удалённостью от рынков сбыта. Не менее важную роль сыграло и изменение технологического уклада сельского хозяйства, его автоматизация и роботизация, радикальное сокращение численности требуемых отраслью рабочих мест. В этом смысле начавшиеся процессы масштабной депопуляции сельских территорий имеют под собой и объективные организационно-экономические причины. Они в значительной степени отражают сосредоточение сельскохозяйственной деятельности в наиболее благоприятных для этого территориях (юг Европейской части России, равнинный и предгорный Северный Кавказ, Центральное Черноземье, юг Сибири и Дальнего Востока, ближняя и дальняя периферия крупных и крупнейших агломераций).
Проведённые в ходе исследования расчёты показывают преобладающую тенденцию депопуляции сельского населения в абсолютном большинстве регионов России. Только в 14 субъектах федерации, данные по которым доступны для сравнения, в 2010-2020 годах наблюдается рост сельского населения. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что рост и здесь носит специфический характер – часто он связан с эффектами субурбанизации и развития городских агломераций (Московская, Ленинградская области, Краснодарский край, Адыгея, Калужская, Калининградская, Иркутская области, ХМАО) и/или также с административно-территориальными изменениями. Специфическими факторами, имеющими региональный характер, выступили сохраняющийся высокий уровень фертильности в некоторых национальных республиках (Чечня, Тыва, Дагестан, КБР, Ингушетия, где формально мы видим значительное сокращение сельского населения в связи с изменением системы учёта).
Одновременно в большинстве регионов наблюдается (в соответствии с критериями, ранее сформулированными с участием авторов) пространственное сжатие сельского населения [3, с. 74–75], из которых в 11 субъектах федерации оно носит ускоренный характер. Среди регионов ускоренного сжатия выделяются прежде всего арктические территории (Магаданская область, республики Карелия и Коми, Ненецкий автономный округ, Архангельская область). С учётом уже имеющейся низкой базы сельского населения в этих территориях можно говорить, что жизнь людей в этих местах концентрируется только в населённых пунктах городского типа. Радикально сокращается количество сельского населения в сопредельных Кировской и Костромской областях. Однако в эту группу территорий попадают регионы, имеющие и сельскохозяйственную специализацию (Курганская область и Еврейская автономная область).
Схожие профили наблюдаются и в 17 регионах умеренного сжатия сельского населения. В эту группу вошли не только территории, рассматриваемые традиционно как регионы с низкой рентабельностью и продуктивностью сельскохозяйственного производства (Чукотка, Ивановская, Новгородская, Псковская, отчасти Свердловская, Тверская, Нижегородская, Кемеровская область, Красноярский край), но и большое число регионов с наличием выраженного аграрного профиля (Алтайский край – сжатие 17,36%, Воронежская, Тамбовская, Орловская области, Калмыкия, Мордовия, Чувашия, Марий Эл, Саратовская, Пензенская, Тульская области, Забайкальский край – 17,89%, Омская, Амурская области, Хабаровский край). Их наличие в данной группе говорит скорее о сжатии ввиду технологического перевооружения и организационно-экономических изменений в сельском хозяйстве, носящих долгосрочный характер.
Библиографический список
1. Денисова Л. Н. Исчезающая деревня России: Нечерноземье в 1960-1980-е гг. Москва: Институт Российской истории РАН, 1996. 216 с. EDN XXOAGX.
2. Карпунина И. Б., Мелентьева А. П. Политика ликвидации «неперспективных» деревень и её социально-демографические последствия в Западной Сибири (1960-1980-е гг.) // Сибирская деревня: проблемы истории: материалы Пятой междунар. науч.-практич. конф. «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития» (Омск, 30–31 марта 2004). Омск: ОИИФФ СО РАН, 2004. С. 171–185. EDN VEERAX.
3. Мазур Л. Н. Политика реконструкции российской деревни (конец 1950-х –1980-е гг.) // Отечественная история. 2005. № 3. С. 25. EDN OWPQVV.
4. Никитаева Е. Б. Исчезающая деревня (1960 –середина 80-х годов) // Судьбы российского крестьянства. Москва: РГГУ, 1996. С. 436-462.
5. Демографический ежегодник России 2021: Статистический сборник. Москва: Росстат, 2021. 167 с.
6. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2021: Статистический сборник. Москва: Росстат, 2021. 1112 с.
7. Маркварт Э., Безвербный В. А., Ситковский А. М. Пространственное сжатие территорий Российской Федерации: понятие, критерии, система показателей // Города будущего: пространственное развитие, соучаствующее управление и творческие индустрии. Москва: ИД «Дело», 2021. С. 63–93. EDN UENSFM.
8. Вартанова М. Л. Современное состояние внедрения цифровых технологий в сельское хозяйство: российская практика // Наука. Культура. Общество. 2019. № 3-4. С. 12–17. DOI 10.38085/2308829X-2019-3-4-12-17. EDN FYPJQE.
Оригинал публикации: Наука. Культура. Общество. 2022. Т. 28, № 4. С. 150–161.