Социально-гигиенические аспекты репродуктивного поведения женщин в возрасте 40–45 лет
На фото многодетная семья Козловых / источник: пресс-служба администрации Усманского муниципального района Липецкой области
Введение
Одной из ключевых детерминант, определяющих рождаемость населения, а также важнейшим фактором его воспроизводства является репродуктивное поведение. Использование понятия «репродуктивное поведение» заложило основу социологического анализа рождаемости. До этого периода (1970-е годы) исследование данного процесса проводилось без учёта социального и поведенческого аспектов. Вопросы рождаемости рассматривались исключительно сквозь призму биологических, физиологических, медицинских факторов [1].
Вместе с тем репродуктивное здоровье молодёжи — показатель общего здоровья популяции [2]. Поскольку многие рискованные виды поведения и безответственное отношение к своему здоровью в молодом возрасте дают о себе знать именно у взрослых [3], увеличивается число патологических состояний при родах [4]. При этом основная доля нарушений репродуктивного здоровья девочек-подростков происходит в результате осложнений от прерывания беременности [5].
Ещё в начале XX века в России превалировала традиционная патриархальная крестьянская семья. Полноценными членами общества признавались люди, состоявшие в браке и имевшие детей или жившие в семье родственников. Семья представляла собой трудовой коллектив, наличие детей было экономически обосновано. Развод допускался в крайних случаях, когда один из супругов был неспособен или не хотел выполнять общепринятые правила семейной жизни. Например, число разводов в 1913 году в России составило 0,4% от общего числа заключённых за этот год браков [6].
Технологический прогресс сформировал потребность в новом устройстве общества. С началом индустриализации семья стала терять функции хозяйственной единицы, особенно в городах. Дети в семье уже не являлись необходимой экономической ценностью. Родители должны были затрачивать значительный ресурс на воспитание и обучение до тех пор, пока ребёнок не станет экономически независимым и сможет «окупить» вложенные средства. В связи с этим экономическая ценность большой семьи уступила место психологической потребности в детях. Изменились структура и функция семьи. Женщина активно вовлекалась в экономику, возросла её экономическая независимость, статус брачности и многодетности постепенно терял важность [6].
В 60–70-е годы XX века вследствие широкого распространения индивидуалистически ориентированных ценностей (саморазвитие, повышение уровня образования и квалификации и другие), расширения брачного выбора, эмансипации женщин и роста их конкурентных возможностей на рынке труда происходит преобразование норм поведения, в том числе репродуктивного [7].
В начале XXI века в Российской Федерации проявила себя новая негативная тенденция в репродуктивных установках населения — добровольный отказ от деторождения, представляющий собой новую демографическую угрозу. Современная молодёжь готова реализовать значительно более оптимистичные репродуктивные планы при улучшении социально-экономических условий и создании психологически комфортной среды [8].
В настоящее время существуют тенденция к снижению количества детей в семье и феномен отсроченного родительства. Большинство россиян, создав семью, стараются отложить рождение детей на более позднее время, и это характерно не только для мужчин. Исследования среди девочек-подростков Саратовской области показали, что оптимальный возраст для создания семьи, по мнению 56,7% опрошенных, составляет 22-25 лет [9]. Однако результаты многих исследований показывают низкую осведомленность молодёжи о проблемах репродуктивного здоровья, безопасного сексуального поведения [10–13] и здорового образа жизни [14]. Актуальность проблемы семьи и брака диктует необходимость изучения негативных тенденций в данной сфере [15].
По данным литературы, среди беременных и родивших в возрасте старше 35 лет преобладают женщины с бесплодием, поздно вступившие в первый брак, вступившие в повторный брак, а также одинокие лица, решившие создать неполную семью [16]. В связи с этим исследование факторов, влияющих на репродуктивное поведение в возрастной группе женщин старше 40–45 лет, привлекает особое внимание специалистов в сфере здравоохранения.
Цель исследования – определить факторы, влияющие на репродуктивное поведение женщин в возрасте 40–45 лет, проживающих в районах Белгородской области с разным уровнем рождаемости.
Материалы и методы
Работа выполнена на базе кафедры акушерства и гинекологии ФГБО ВО «Белгородский государственный университет» Минздрава России (БелГУ). В 2020–2021 годах в районах Белгородской области с разным уровнем рождаемости проведено проспективное когортное исследование путем анкетного опроса женщин 40–45 лет. Анкета имеет положительное заключение локального этического комитета медицинского института БелГУ №25 от третьего декабря 2019 года и состоит из следующих блоков: медико-биологическая характеристика, факторы репродуктивного поведения и социальной поддержки.
Сбор данных проведен методом деперсонифицированного опроса женщин, обратившихся в участковую медицинскую организацию. Объем выборки – 3722 женщины позднего репродуктивного возраста, из них 854 из районов с высокой рождаемостью (первая группа), 2050 из районов со средней рождаемостью (вторая группа) и 818 – с низкой рождаемостью (третья группа). Для анализа категориальных переменных использовались доли. При этом применяли анализ множественных ответов, при котором приводятся доли респондентов, ответивших определённым образом, и доли определённых ответов среди их общего количества. Статистически значимым был принят уровень р < 0,05. Статистический анализ выполнялся в программе SPSS IBM STATISTICS 5.5.
Результаты исследования
Разработанная нами анкета для социологического исследования репродуктивного поведения женщин в возрастной группе 40–45 лет позволила провести комплексный анализ, включая возраст, образовательный уровень, социальные, биологические, материальные, жилищные факторы, а также факторы места и условий проживания, влияющие на репродуктивное поведение женщин. Проведён сравнительный анализ групп женщин, проживающих в районах с разным уровнем рождаемости, их мотивы и репродуктивные установки, результаты которого показали взаимосвязь социально-экономических характеристик и репродуктивного поведения, а также возможные причины и факторы формирования репродуктивного поведения.
Примечание. * – различия достоверны (р < 0,05); здесь и в Таблицах 2, 3: t – t-критерий Стьюдента.
По данным нашего исследования, на момент анкетирования в браке состояли 57,3% опрошенных, не зарегистрированных в официальном браке и никогда не вступавших в брачные отношения было по 5,5%. Разведённые составили 18,4%, состоящие во втором и последующих браках – 7,1%.
Путем сравнительного анализа массы тела и возрастных характеристик женщин (Таблица 1) установлено, что в районах с высокой рождаемостью женщины выходят замуж в более старшем (на четыре месяца) возрасте, что приводит к более позднему зачатию плода (примерно на шесть месяцев) и родам. Это может свидетельствовать о том, что девушки из районов с высокой рождаемостью не торопятся вступить в брачные отношения, а становясь старше, к заключению брака подходят осознанно, с определёнными репродуктивными установками.
Анализ социально-биологических показателей женщин в Белгородской области выявил, что в районах с высокой рождаемостью принявшие участие в опросе были на 3,3 месяца моложе, чем в районах с низкой рождаемостью, и на 1,2 месяца моложе, чем в районах со средней рождаемостью. При этом районы с низкой рождаемостью в большей степени представлены женщинами сельской местности (62,0 ± 1,7%), чем районы с высокой рождаемостью (41,7 ± 1,7%), различия достоверны (р < 0,05).
Установлено, что районы с высокой рождаемостью более характерны для городских женщин (53,4 ± 1,7%; p < 0,05), чем районы с низкой рождаемостью (33,4 ± 1,7%; p < 0,05).
Доля женщин с высшим образованием в районах с высокой рождаемостью составила 39,9 ± 1,7%, в районах со средней рождаемостью – 40,2 ± 1,0%, с низкой – 28,5 ± 1,6%. Среднее специальное образование в районах с высокой рождаемостью имели 45,0 ± 1,7% женщин, со средней рождаемостью — 45,8 ± 1,1%, с низкой рождаемостью — 54,0 ± 1,7%. Доля женщин со средним образованием при высокой рождаемости составила 12,8 ± 1,1%, при средней рождаемости — 1,3 ± 0,7%, при низкой — 15,2 ± 1,3% (p < 0,5).
В районах с высокой рождаемостью преобладают женщины, работающие по специальностям оператор ЭВМ, программист, учитель, менеджер, юрист, продавец/официант, экономист, врач, инженер, а также домохозяйки и самозанятые (Таблица 2).
Выявлено, что районы с высокой рождаемостью более характерны для женщин следующих профессий: парикмахер, медсестра, воспитатель, водитель, работник искусства (режиссёр, искусствовед, артист, дирижёр), работники правоохранительных органов (женщины, работающие в полиции, в том числе военной и налоговой).
Примечание. * – различия достоверны (р < 0,05).
Здоровье и общество
.png)
Примечание. * – различия достоверны (р < 0,05).
Сравнительный анализ соответствия трудовой деятельности полученной специальности показал, что в районах с высоким уровнем рождаемости женщины чаще работали в соответствии с полученной специальностью (52,2 ± 1,7%; р < 0,05); работа, не соответствующая специальности, чаще отмечена у женщин, проживающих в районах с низкой рождаемостью (42,4 ± 1,7%; р < 0,05).
Образование и компетенции влияют на материальный доход женщин. Анализ финансовой характеристики (Таблица 3) показал, что женщины с относительно высоким уровнем дохода (17,1 ± 0,9 тысячи рублей) чаще проживают в районах с высокой рождаемостью, средний доход (16,3 ± 0,8 тысячи рублей) более характерен для женщин из районов со средним уровнем рождаемости, низкие доходы (13,9 ± 0,8 тысячи рублей) имели женщины из районов с низким уровнем рождаемости.
Данное положение сохранялось и в момент рождения первого ребёнка: женщины в районах с высокой рождаемостью на момент рождения первенца имели доход выше, чем в районах с низкой рождаемостью (9,0 ± 0,8 тысячи рублей против 7,1 ± 0,7 тысячи рублей; р < 0,05).
Анализ кредитной истории женщин, проживающих в районах с различной рождаемостью, показал, что женщины изучаемой возрастной группы, вероятно, в силу своего возраста чаще имели кредитную историю. При этом более богатую кредитную историю имели женщины, проживающие в районах с высокой рождаемостью (21,8 ± 1,4% против 17,5 ± 1,3%; р < 0,05).
Анализ условий проживания показал, что в районах с высокой рождаемостью респонденты на 84,1% чаще проживали в квартире и в два раза чаще в общежитии, чем женщины из районов с низкой рождаемостью. Большинство женщин из районов с низкой рождаемостью проживали в собственном доме, в отличие от женщин, проживающих в районах с высокой рождаемостью (71,2 ± 1,6% против 46,8 ± 1,7%; р < 0,05; Таблица 4), при этом женщины из районов с низкой рождаемостью на 14,8% чаще имели собственное жильё (80,6 ± 1,4% против 70,1 ± 1,6%), в то время как у проживающих в районах с высокой рождаемостью в 2,4 раза чаще жильё находилось в ипотеке (11,9 ± 1,1% против 4,9 ± 0,8%; Таблица 4).
При детальном исследовании мер социальной поддержки и информированности о них установлено, что до 29% женщин, проживающих в районах с низкой рождаемостью, из мер государственной поддержки для повышения рождаемости были хорошо осведомлены о получении материнского капитала. Респонденты из районов с высокой рождаемостью лучше, чем проживающие в районах с низкой рождаемостью, были информированы о региональных выплатах (0,6 ± 0,3% против 0%) и механизмах проведения экстракорпорального оплодотворения (2,2 ± 0,5% против 0,5 ± 0,2%).
Примечание. * – различия достоверны (р < 0,05).
Обсуждение
Вопросы репродуктивного здоровья остаются одной из актуальных проблем в связи с низкой рождаемостью [17], безответственным сексуальным поведением молодёжи [18] и недостаточной информированностью её о здоровом образе жизни [14]. Источники литературы свидетельствуют о тенденции к позднему вступлению в брачные отношения, когда уже могут появиться риски развития бесплодия [16] в связи с низкой информированностью о репродуктивном здоровье либо безответственным отношением к данной проблеме. По данным нашего исследования, в районах с высокой рождаемостью женщины выходили замуж и рожали детей в чуть более старшем возрасте, чем женщины из районов с низкой рождаемостью.
В последние годы наблюдается снижение ценностей семьи: для современных людей нередко перестаёт быть важным традиционный состав семьи, при создании семьи – заключение брака [19].
Анализ получения информации о социальных программах показал, что женщины, проживающие в районах с высокой рождаемостью, в два раза чаще получают информацию из альтернативных источников, что также может свидетельствовать о большей социальной активности женщин данных районов.
Заключение
Анализ социального, биологического статуса и репродуктивного поведения женщин, проживающих в районах с разным уровнем рождаемости, показал, что районы с высокой рождаемостью более характерны для женщин с высшим образованием, работающих по своей специальности, имеющих относительно высокий доход, проживающих в условиях общежития или квартиры, находящейся в ипотеке.
Репродуктивное поведение женщин в современных условиях характеризуется поздним вступлением в брачные отношения, ведущим к отсроченному деторождению. Районы с низкой рождаемостью представлены сельскими женщинами со средним или средним специальным образованием, проживающими в собственном доме и работающими не по своей специальности.
Результаты исследования показывают, что в современных условиях необходимо разрабатывать адресные медико-социальные мероприятия, направленные на увеличение рождаемости на государственном и на муниципальном уровнях.
Список литературы
1. Галиева Э. Р. Репродуктивное поведение: теоретические подходы и современные сценарии. Казанский социально-гуманитарный вестник. 2022; 53(2).
2. Петров Ю. А., Чеботарёва Ю. Ю. Проблемы репродуктивного здоровья и поведения студенток Ростовского государственного медицинского университета с учётом теории фенотипов поколений. Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2022; 18(1): 5–15.
3. Global Accelerated Action for the Health of Adolescents (AA-HA!): guidance to support country implementation. Summary. Geneva: World Health Organization; 2017 (WHO/FWC/MCA/17.05). Licence: CC BY-NC-SA 3.0 IGO.
4. Ступак В. С., Соколовская Т. А., Постоев В. А. Заболеваемость рожениц и родильниц в федеральных округах и субъектах Российской Федерации. Профилактическая медицина. 2021; 24(9): 17–23.
5. Уварова Е. В., Коломейцев М. Г., Радченко М. В. Правовые аспекты охраны репродуктивного здоровья несовершеннолетних по профилю «акушерство и гинекология» в Российской Федерации. Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2022; 18 (1): 16–33.
6. Руднева О. С., Соколов А. А. Предпосылки эволюции рождаемости и репродуктивного поведения: мировой и российский опыт. Народонаселение. 2020; (4): 140–52.
7. Гудкова Т. Б. Концептуализация второго демографического перехода: эвристический потенциал и ограничения теории. Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2018; 43: 125–36.
8. Сивоплясова С. Ю. Репродуктивные установки современной молодёжи на многодетность: закономерности и противоречия. Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2022; 15(1): 223–42.
9. Курмачёва Н. А., Басова Т. А., Черненков Ю. В., Андреева А. Н., Терентьева А. В., Уразова П. А., Цыплакова П. А. Состояние репродуктивного здоровья и репродуктивные установки современных девочек-подростков (на примере Саратовской области). Репродуктивное здоровье девочек-подростков. 2023; 19 (1): 5–13.
10. Филькина О. М., Воробьёва Е. А., Малышкина А. И. Информированность подростков о репродуктивном здоровье. Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2019; 15(3): 5–10.
11. Копань С. В., Андреева М. В., Тихаева К. Ю., Шевцова Е. П. Студенческий взгляд на современную проблему контрацепции. Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2021; 17(1): 33–9.
12. Захарова А. А., Асташкевич Е. В., Попов М. В., Скоблина Е. В. Информированность студенток по вопросам охраны репродуктивного здоровья. Российский вестник гигиены. 2022; (1): 24–7.
13. Кириллов А. В. Осведомленность студентов медицинского колледжа о формировании репродуктивного здоровья. Российский вестник гигиены. 2022; (4): 26–9.
14. Кутырина И. М., Филькина О. М., Кочерова О. Ю., Руденко Т. Е., Малышкина А. И., Савельева С. А. и др. Информированность и отношение подростков к здоровому образу жизни. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2022; 30 (1): 33–8.
15. Крупа Т. А. Семья и брак в системе ценностей молодёжи Приморского края. Russian Ekonomic Bulletin. 2020; 3(4): 232–7.
16. Лысенко И. М., Лысенко О. В., Рождественская Т. А., Лысенко А. С., Журавлёва Е. В. Бесплодный брак и здоровье детей, родившихся в результате вспомогательных репродуктивных технологий. Вестник Смоленской государственной медицинской академии. 2019; 6(3): 211–6.
17. Ваньков, Д. В., Иванова М. А., Соколовская Т. А. Основные изменения демографических процессов в Вологодской области. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2022; (6): 1302–5.
18. Иванова М. А., Варавикова Е. А. Заболеваемость инфекциями, передаваемыми половым путем, и их профилактика в Российской Федерации и за рубежом. Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики. 2022; (3): 459–77.
19. Елисеева А. А. Семья и семейные ценности: подходы к пониманию в условиях современного права. Актуальные проблемы российского права. 2022; 17(3): 67–74.
Оригинал публикации: Атаев О. Г., Ступак В. С., Стародубов В. И., Иванова М. А., Пахомов С. П. Социально-гигиенические аспекты репродуктивного поведения женщин в возрасте 40–45 лет. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2024; 32(1): 16–21. DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2024-32-1-16-21.