Виталий Терентьев: «Работа – это созидание, а рождение ребёнка – это вершина созидания»

^{Фотоматериалы: Мария Власенко}

^{Текст: Юлия Комиссарова}

^{В подготовке интервью принимали участие Власенко Мария, Ефимов Иван, Елфимов Владимир, Ковалёва Дарья, Косоуров Егор, Мудрых Ирина, Шевчуков Сергей.}

– Уважаемый Виталий Анатольевич! Сегодня в России, наверное, нет человека, который не знает о компании HeadHunter. Расскажите, пожалуйста, историю её становления.

– Путь компании начался в девяностые годы с небольшого кадрового агентства. Оно бы ничем не отличалось от других, если бы у учредителей – Михаила Фролкина и Юрия Вировца – не возникла новаторская идея создать удобную IT-систему для размещения и поиска резюме. В то время использование высоких технологий в HR-сфере у многих вызывало искреннее удивление, люди привыкли для поиска работы и сотрудников буквально «развешивать объявления на столбах». 

Первую простую базу вакансий в 2000 году написали «на коленке», но мечта сделать действительно полезный людям высокотехнологичный сервис постепенно становилась реальностью. Можно смело сказать, что HeadHunter начал формировать не только рынок электронной коммерции в своём секторе, но и создавать саму культуру российского трудоустройства через онлайн-каналы. Мы привили обществу этику решения кадровых вопросов, научили делать это технологично, экологично и быстро. С 2010 по 2014 годы мы далеко оторвались от конкурентов, а со временем стали абсолютным технологическим лидером не только в России, но и в мире.

Но, говоря про технологии, нельзя забывать о самой важной составляющей любого бизнеса – людях. У нас, наверное, очень сильный ангел-хранитель, потому что нам всегда везло на крайне неравнодушных, увлечённых общей идеей, преданных сотрудников. Я сам в HeadHunter 17 лет, и достаточно много людей работают с момента основания. Невероятно ценно работать в компании, которая действительно помогла огромному количеству людей. С нами столько человек нашли работу, построили карьеру, получили возможность обеспечить семью, приобрести жилье!.. 

Тем самым мы положительно повлияли и на экономику страны, ведь если экономика не имеет грамотного рычага трудоустройства, то всегда будут возникать проблемы. 

– Абсолютно с Вами согласны, что главный ресурс любого бизнеса – это люди, а сейчас в России людей становится всё меньше и меньше. Как выглядит сегодняшняя демографическая ситуация через «призму» рынка труда? 

– Сейчас уже большинство работодателей, независимо от сферы деятельности, взывают: «Нам нужны люди, нужен персонал! Персонал в дефиците!», и это действительно так. Не секрет, что у нас стремительно сокращается самая трудоспособная часть населения – люди с 30 до 40 лет. Только в 2022 году их число уменьшилось на 1,3 миллиона человек. Не менее важная когорта «молодых и горячих» – людей с 25 до 35 лет – очень невелика «благодаря» пресловутой демографической яме девяностых. Соответственно, каждый год количество кадров будет становиться меньше, а притока новой силы у нас нет.

Любой адекватный бизнес должен понимать, что совсем скоро кадровый ресурс у него иссякнет, а затем может сократиться и прибыль. Компаниям нужно готовиться конкурировать за сотрудников, обращать внимание на разные возрастные когорты. И, конечно, «играть в долгую», то есть, делать всё возможное, чтобы количество людей в стране увеличивалось. Для решения этих вопросов бизнесу нужно обладать достоверной информацией, чтобы было проще принимать управленческие решения, строить прогнозы, понимать, куда вести бизнес. И демография в этом нам помогает.

Демография – точная наука, которая строит долгосрочные прогнозы, на них должны опираться российские компании. Со своей стороны HeadHunter также помогает и государству, и бизнесу. Мы накопили огромный массив информации, делаем специфичную аналитику и готовы делиться этими знаниями, так как напрямую заинтересованы в решении демографического вопроса. 

– Какие ещё демографические процессы HeadHunter видит через «оптику» своих знаний? 

– Мой любимый лозунг – «Битву за таланты никто не отменял». Прошли те времена, когда бизнес мог без усилий выбирать себе подходящего кандидата из десятка достойных. А вот запросы на сотрудников самых разных специальностей у компаний растут в геометрически прогрессии. Даже не каждый год, а каждый квартал появляются новые технологии во всех областях производства, и компании должны подстраиваться под стремительно меняющийся рынок. Но есть хорошие новости – у нас ещё есть или в скором времени могут появиться надёжные и талантливые работники, способные увеличить стоимость любого бизнеса. Нужно просто обратить внимание на другие возрастные когорты.

Во-первых, это старшеклассники. Интеллектуальный уровень современных подростков намного выше, чем был у детей даже 30 лет назад, и они сейчас готовы не только начинать «карьеру» в фастфудах, но и идти в высокотехнологичные отрасли, учиться и получать производственную практику. Многие компании, в первую очередь сектора IT, это понимают. Работодатели со школьных лет начинают «выцеживать» себе самых талантливых ребят, прокачивать их знания, обучать целые школы. Затем, конечно, лучших забирают себе. Такой практикой нужно пользоваться и остальным отраслям, если они хотят вовремя получить кадровый резерв. 

Другой перспективной когортой являются сотрудники старше 45 лет. Это люди с полностью сформировавшейся личностью, они достаточно жёсткие, в отличие от миллениалов, к ним сложнее найти подход. Но у них также имеется феноменальный запас прочности, привычка преодолевать трудности и зачастую отличное образование и уникальный опыт. Да, их придётся переучивать, но обучать в современном мире нужно почти всех. Сейчас карьера у людей любого возраста меняется очень быстро. Они вынуждены постоянно учиться, быть мультипрофессионалами, подстраиваться под требования рынка. И бизнес также не должен бояться подстраиваться под людей. Ведь если нет людей – нет компании. Можно, конечно, верить, что скоро нас заменят роботы, и мы будем заниматься творчеством и созерцанием закатов, но до этих светлых времён ещё жить и жить.

– Многие работодатели жалуются на недостаточное образование молодых специалистов, даже окончивших вузы. Почему, на Ваш взгляд, так происходит?

– К сожалению, наша система образования любого уровня сегодня почти не адаптирована под современные реалии и совсем не слышит бизнес. Мы отстаём во многих сферах и по многим причинам. Но почему-то, вместо того, чтобы сделать ставку на высокие технологии, образование сконцентрировалась на разработке новых стандартов и прочих очень, безусловно, важных, но не приоритетных вопросах. Нет синергии большого бизнеса и учебных заведений, нет достаточной практики создания обучающих программ по нужным работодателю специальностям. Если крупное предприятие может себе это позволить, то оно вынуждено самостоятельно открывать независимые высшие учебные заведения, такие, как СберУниверситет или наша Школа программистов hh.ru. Это происходит потому, что бизнес испытывает страшный дефицит людей. Но если бы его удовлетворяло качество государственного обучения, стал бы он инвестировать сумасшедшие деньги в образовательные проекты? 

У компаний просто нет другого выхода, если они хотят остаться на плаву и конкурировать с международным сообществом за технологии, новые рынки и т.д. Тот же Сбер разработал сверхдинамичную систему обучения. Они не решают десятки лет, как учить, менять ли Болонскую систему или какой зарубежный опыт перенимать. Они запускают очень динамичные программы, адаптированные под современность, которые будут учить студентов постоянно меняющимся технологиям. А ситуация с освоением этих знаний – плачевная. В мире есть 18 технологических областей, из них мы лидируем только в производстве взрывчатых веществ. Остальные забрали Китай, Европа и США. 

Ещё одна проблема – это профориентация. 40% выпускников даже топовых вузов не идут работать по специальности. Зачем мы за государственный счёт учим такую толпу людей, чтобы они не работали по профессии? Тут есть соприкосновение и с демографическим вопросом. Если студент выбрал не свою профессию, как он может потом быть счастливым? Человек идёт на «несчастливую» работу, начинает метаться, переживать, у него не получается гармонично жить, как следствие, создать семью. Эти процессы очень взаимосвязаны. Но, надо признать, что помощь выбора профессии школьником государство осуществляет в полной мере, к решению этого вопроса нужно подключаться родителям. 

– Мы затронули тему высоких технологий, а тем временем недавно страна потеряла много высококвалифицированных специалистов.

– Что касается айтишников и других специалистов, которые уехали. По данным hh.ru (а у нас в базе 64 миллиона резюме почти всего трудоспособного населения РФ), уехали всего 150 000 человек. В основном, это профессионалы с возможностью работать удалённо. Самыми популярными странами для переезда стали Кыргызстан, Узбекистан, Казахстан, Армения, Грузия, Тайланд, Сербия и Черногория. Люди и сейчас продолжают уезжать в эти страны, но также 17-18% уже вернулись. Прошлый год показал новую тенденцию, которую теперь нужно учитывать работодателям, – конкуренция за востребованный персонал вышла за пределы России. Мы конкурируем с целым миром, а он с удовольствием «поглощает» наши кадры. Люди и дальше будут уезжать и приезжать.

– А с теми, кто приезжает работать в Россию, тоже есть определённые проблемы. Поделитесь, пожалуйста, своей точкой зрения по решению непростого вопроса миграционной политики нашего государства.

– Тема, действительно, сложная и затрагивает очень чувствительные факторы для общества, государства и экономики. Моё устоявшееся мнение в том, что государству необходимо принять хотя бы обязательный минимум мер, который есть в любой цивилизованной стране. В первую очередь нужно ввести для всех приезжающих рабочую визу, которая поможет наладить контроль за миграцией и трудоустройством. Сейчас, например, если человек совершил преступление, не являясь гражданином России, уехал за границу, а затем в паспорте изменил две буквы и вернулся, как мы его отследим? А с визовым режимом мы сможем навести порядок в этой области. Причём это не станет заградительной мерой для тех, кто действительно хочет приехать и добросовестно трудиться. Наоборот, для них уже созданы хорошие условия, есть всевозможные пособия и т.д. Зато можно будет лучше организовать этот рынок и вывести его из серые зоны. Надеюсь, что мы в этом направлении сейчас аккуратно движемся, опираясь и на мировой опыт, и на собственные реалии. 

– Знаем, что ещё одним трендом современного рынка труда становится всё большая востребованность сотрудников-женщин.

– Да. Сейчас работодатели охотно принимают на работу женщин, причём на самые разные специальности, включая те, которые раньше считались совсем «мужскими». В связи с недавним оттоком специалистов из страны и по другим причинам, работодатель начал всё больше ценить такие качества, как верность, надёжность, усидчивость. Женщины ими обладают в полной мере, их востребованность будет только расти.

– Как Вы думаете, это не усугубит и так плачевную ситуацию с рождаемостью, ведь женщина будет выбирать между работой и семьёй?

– Абсолютно с этим не согласен. Это какой-то глупый стереотип, что женщина будет «разрываться» между работой и семьёй. Естественно, на время декретного отпуска или матерям-одиночкам нужна поддержка, даже перерыв в карьере. Но почему они не смогут органично сочетать эти два важных сектора жизни – не понимаю. Женщины – это «магические существа», которым всё по силам. Все они разные. Кому-то, наоборот, хочется быстрее выйти из декрета. Не просто так сейчас женщины требуют себе намного больше прав – они хотят реализовать все свои «мощности». Раньше они должны были подстраиваться под мужчин и семью, а сейчас найдут себе занятие с любыми профессиональными интересами, с любым характером, в том числе очень сильные «женщины-воины». Рождение и воспитание ребёнка – это также титанический труд, а для мамы нескольких детей вообще нет ничего невозможного.

Другое дело, что, конечно, нужно помогать. Например, если мама не может выйти на работу, потому что не с кем оставить ребенка, то это не её проблема. Возможно, стоит вернуться к советской практике ясель, в которые принимали малышей с трёх месяцев, это был хороший опыт. Со стороны компаний также, безусловно, должна быть оказана поддержка мамам и семьям с детьми. 

– А есть ли у компаний понимание, что они, поддерживая семьи, действительно могут повлиять на демографическую ситуацию в стране? Вводятся ли достаточные меры со стороны бизнеса?

– HR-сообщество это понимает, но раньше фокус внимания не был направлен на вопросы демографии. А вот в последние годы бизнес начал ощущать, что если сейчас не начать решать проблемы с рождаемостью, то количество сотрудников и, как следствие, уровень дохода в какой-то момент снизится. И он автоматически начинает становиться всё более социально ответственным. Мы на своей Премии HR-бренд видим огромное количество социальных проектов, которые напрямую влияют на демографию в конкретно взятом предприятии, а иногда, если предприятие градообразующее, то и в достаточно большом регионе. Я могу назвать много крупных и средних организаций с очень серьёзными социальными программами. Пока они больше касаются обучения персонала, а следующий шаг будет сделан в сторону поддержки семей, это исходит из логики потребностей бизнеса. Поверьте, когда любой трезвый руководитель поймет, что у него штат может через пять лет сократится на 30%, он не будет сидеть и бездействовать.

Но для меня, как для отца четверых детей, самой очевидной мерой поддержки рождаемости остаётся достойная оплата труда. Когда есть деньги, люди гораздо менее склонны оценивать риски при появлении ребёнка. Иначе они начинают считать, взвешивать, думать, а вытянут ли. Ведь ребёнка не просто нужно родить. Ещё хочется, чтобы он был сыт, одет, обучен, бывал где-то дальше своего населённого пункта и так далее. Именно эти риски многих останавливают. Поэтому давайте платить людям деньги, давайте улучшим экономику!

– Для «взращивания» будущих сотрудников, компании должны строить долгосрочные планы, а у нас зачастую бизнес нацелен исключительно на получение «коротких результатов» и быстрой прибыли…

– Я не вижу конфликта между короткими операционными задачами, в которых мы живём, и «длинной» демографией. Не знаю ни одного человека, который хотел бы работать в бедной стране с плохими сотрудниками. Все хотят трудиться вместе со счастливыми, богатыми, успешными и развивающимися людьми, поэтому инстинктивно будут делать для этого достаточно много. 

Бизнесу никогда не выгодно работать «на короткую», всегда выгоднее играть «в долгую». Любая структура заинтересована жить долго и хорошо. У всех есть определённые традиции, устои, уникальный опыт, которые хочется передать по наследию молодым. Но вот когда человек голоден, ему становится не до высоких целей. Поэтому основной фактор – это развитие экономики, создание богатой страны. Другое дело, считает ли владелец предприятия нашу страну своей? 

Простая вещь. Если вы будете жить у себя в квартире и знать, что через год эту квартиру покинете, вы будете её ремонтировать? А если вы будете знать, что вам и вашим внукам ещё лет 200 тут жить? На это нужно обратить внимание государству.

– Стоит ли отдельно в демографической политике делать упор на крупные предприятия, в том числе градообразующие и компании-гиганты?

– Обычно большие компании первыми начинают внедрять новые программы, потому что у них больше ресурсов, понимания и возможности добыть информацию. А дальше от них, как волны по воде, начинает расходится хороший опыт. Поэтому определённая ориентированность на крупные предприятия должна присутствовать. Но не нужно делать упор только на них. Нельзя забывать о малом и среднем бизнесе, в которых работают точно такие же люди. Должна присутствовать общая идеология для всех отраслей и всех компаний любого размера. Задачу можно решить только комплексно.

– То есть, решения должны приниматься в системе, как со стороны власти, так и со стороны бизнеса?

– Именно так. Не может быть одной «волшебной» меры повышения рождаемости, а нужно комплексное взаимодействие. Нужна программа, разработанная государством совместно с бизнесом, причём обе стороны должны друг друга слышать, так как они взаимозависимы. 

Как и рынок труда, демография является отражением экономики. За последние годы в стране принято огромное количество мер для того, чтобы демография росла. Но считать, что она по одному щелчку как-то вырастет, когда в девяностые годы было страшное падение, – неверно. Невозможно найти одно узкое решение и сказать: «Вот, если мы сейчас это сделаем, сразу всё поменяется». Нужно учитывать все факторы и планомерно влиять на ситуацию. 

Вспомните, как рушился Советский Союз с отличной демографией – не одномоментно. Точно так же постепенно мы должны строить процесс возврата к нормальной рождаемости. Системно, опираясь на новые знания и технологии, а главное – на новую идеологию, формирующую у людей ценность семьи. Без неё бесполезно что-то требовать и даже условия создавать. Причём она ни в коем случае не должна стать популистским лозунгом.

В рамках одной человекоцентричной идеологии необходимо вести планомерную операционную работу, причём трудиться должны все. И тогда ориентированность на увеличение больших семей превратится в естественное положение вещей, через какое-то время войдёт в привычку. Можно в этом долгосрочном деле экспериментировать, находить подход к различным поколениям и группам, разрабатывать эффективные инструменты. Например, недавно на ПМЭФ’2023 мы совместно с Институтом демографической политики имени Д. И. Менделеева презентовали новый российский ЭКГ-рейтинг ответственного бизнеса, который по смыслу более подходит нашим компаниям, чем рейтинг ECG, а также позволит государству со своей стороны поддерживать компании. 

– К слову про ЭКГ-рейтинг. HeadHunter в скоринге, проведенном ФНС России для этого рейтинга получил высокие 99 баллов.  Представьте, пожалуйста социально-ориентированные программы компании как «демографического агента» государства.

– Как я уже рассказывал, наша компания с момента её создания была человекоцентрична. HeadHunter держится на четырёх столпах – это человечность, причастность, полезность и свобода. У нас около 1200 сотрудников, и мы стремимся, чтобы они работали и не переживали за обеспечение своих семей, знали, что трудятся в социально-ответственной организации, участвовали в социальной жизни. Фокус на семье мы держим уже около 10 лет, и у нас почти нет семейных сотрудников без детей. Наверное, семейные и приходят к нам потому, что видят созданные условия, считывают наш корпоративный ДНК-код.

В компании действуют более 200 социальных программ. Есть, например, продлённый садик, куда можно привести своего ребёнка. Есть обучение для старших ребят, которые у нас могут освоить основы бизнеса, коммуникаций, вплоть до проведения интервью с руководителями. Есть творческие мастер-классы, например, ребёнок может прийти и научиться играть на барабанах, и многие другие активности. Для сотрудников созданы комнаты отдыха, бильярдная, специальные капсулы для сна, есть отдельный номер для приезжающих в командировку. Разработаны волонтёрские и благотворительные программы от высадки деревьев до оказания помощи людям в сложной жизненной ситуации. У нас есть так называемый «Добрый дом» – проект по сбору вещей для нуждающихся и многие-многие другие мероприятия. Все они запускаются по инициативе самих работников, а компания только создаёт условия и поддерживает. Очень важно, чтобы люди чувствовали себя полезной частью общества. А бизнесу важно понимать, что он влияет на демографические и социальные процессы в стране, является, опять же, значимым и полезным. 

– Некоторые организации, наоборот, боятся брать на работу сотрудников с детьми, особенно многодетных…

– И они абсолютно неправы. Любой рекрутёр знает, что многодетного отца или маму очень выгодно брать на работу. Они никогда не будут менять работу, они крайне заинтересованы в стабильном положении, потому что детей нужно кормить, одевать, растить. Перебежки с места на место им невыгодны. Также это люди, которые осознанно выбрали иметь много детей, создали крепкую семью, пережили различные жизненные этапы. Это говорит о силе, стойкости, высоком уровне ответственности, такие сотрудники очень востребованы.

– Виталий Анатольевич, вопрос семьянину и многодетному отцу. Что сейчас бы Вы бы хотели получить от государства, какие меры были бы актуальны?

– Признаюсь честно, я ни при создании семьи, ни сейчас не ориентируюсь на наличие или отсутствие программ поддержки. Но за такой информацией следит моя супруга, и то, что она периодически открывает, у меня вызывает приятное удивление. Мне кажется, государство уже достаточно сделало в этом направлении. Программ поддержки института семьи очень много, и они совершенно разные. Но большой проблемой является малая информированность населения о мерах поддержки, особенно нуждающихся людей, например, матерей-одиночек, молодых семей, которые едва сводят концы с концами, и других. Поэтому порекомендую любой семье, которая желает получить определённую поддержку государства, заняться этим вопросом. То же самое касается программ переобучения, например, молодых мам. Понятно, что женщина на время декретного отпуска выпадает из карьеры, а мир меняется с сумасшедшей скоростью. Она, естественно, ищет новое приложение сил. Но о всех мерах поддержки население недостаточно информировано. Хорошо бы в вечерних новостях об этом рассказывать, сделать специальный канал, через любые источники доносить полезную информацию до людей.

– Вы уже несколько раз подчеркнули необходимость создания идеологии. Какой, на Ваш взгляд, она должна быть?

– Общая для всех идеология в плане улучшения демографической ситуации и продвижения ценности семьи, безусловно, должна быть. Но это должен быть некий «бизнес-план», четко расписанный по целям и времени рабочий процесс, а ни в коем случае не пропаганда в стиле советских лозунгов. Поверьте, людям, которые планируют иметь детей, эти лозунги ни к чему. Ценность семьи и так людям понятна.

Да, сейчас мы имеем поколение зумеров, которые вспомнили, что у них есть они, и пока пробуют жить для себя, кайфовать, объездить сто стран... Мне их позиция непонятна, так как я уверен, что перед смертью никто из нас не вспомнит, на каких островах отдыхал. Но это сейчас психологический тренд, и с ним просто нужно работать, возможно, предлагать этому поколению новые формы семьи. Нужно учитывать современные тенденции, проводить исследования. И тогда институт семьи не просто можно сохранить, но ещё и развивать. А никакие громкие лозунги никому не нужны.

Когда я принимал решение создания большой семьи, я просто хотел большую семью, и меня не волновала точка зрения государства по этому поводу. Постепенно вокруг меня собрались люди, которые тоже видят ценность многодетности. Не нужно долго распространяться и о воспитании. Вместо того, чтобы воспитывать других, начни с себя. Дети в любом случае будут похожи на вас, будут перенимать именно ваше поведение и ценности. Своим примером нужно показывать, что большая семья – это хорошо, что так можно и нужно жить. Всё органично получается, хотя, конечно, дети – это самый сложный и важный проект в жизни.

Сказано Виталием Терентьевым: «Иметь возможность работать, заниматься любимым делом – это великое творчество и созидание. А рождение ребёнка – это наивысшая степень созидания. То, что делает женщина, приводя в жизнь нового человека и воспитывая его, – это грандиозный труд, который должен превозноситься в обществе, поощряться со стороны государства и бизнеса. Ценность семьи нужно продвигать на всех уровнях, подкрепляя свою позицию не словом, а делом: корпоративной поддержкой, государственной помощью, признанием людей. К этому, безусловно, нам всем совместно нужно двигаться системно выстроенным курсом и ни в коем случае его не бросать. А дальше – путь осилит идущий».