Репродуктивный потенциал поколения Z – есть ли надежда?

^{Авторы: Покусаева В. Н., доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии с курсом пренатальной диагностики;
Авчинникова Д. А., ординатор кафедры акушерства и гинекологии с курсом пренатальной диагностики ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» Минздрава России;
Фридман Т. Ю., врач акушер-гинеколог женской консультации № 2 ОГБУЗ «Клиническая больница № 1» (Смоленск, Россия)
Плешков В. В., студент лечебного факультета шестого курса ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» Минздрава России (Смоленск, Россия)}

^{Инфографика: Дарья Ковалева}

Целью работы было изучение репродуктивных установок студентов медицинского университета. Это хорошо информированная когорта населения, имеющая не только общее, но и профессиональное представление по вопросам репродуктивного здоровья, реализации репродуктивной функции, планированию семьи.

Производилось анкетирование 225 студентов первого курса. Из них – 158 или 70,22% девушек и 67 или 29,78% юношей. Анкета содержала вопросы, касающиеся пола, возраста, количества детей в родительской семье, количества планируемых детей в собственной семье, планируемого возраста рождения первого ребёнка, главных жизненных ценностей на данный момент, основной причины нежелания родить первого ребёнка до 25 лет.

Студенты-медики в подавляющем большинстве планируют в будущем стать родителями и иметь хотя бы одного ребёнка. Гендерные различия в репродуктивных установках выражены незначительно, но имеющиеся указывают на меньшую детоцентричность девушек-медиков. Модель сhild-free выбрали 12% опрошенных. Большинство студентов родились в малодетных семьях, что детерминирует планируемое число рождений. Студенты-медики ориентированы на приемлемый (25-30 лет), но не оптимальный возрастной диапазон рождения первого ребёнка. Семья и дети как ценности уступают в большинстве случаев прагматическим ориентациям карьеры и материального достатка, что коррелирует с планами рождения детей: только 17,8% относятся к семейно-ориентированным, и они же хотят иметь двух и более детей в будущем.

Преподавателям вуза, непосредственно контактирующего со студентами-медиками в оптимальном возрастном «окне репродуктивных возможностей», следует учесть полученную информацию для построения траектории воспитательных мер, направленных на реализацию концепции демографического развития страны.

Ключевые слова: поколение Z, репродуктивные планы, жизненные ценности.

^{Фото: freepik.com / @ freepik}

Введение

Официальная статистика последних лет демонстрирует серьёзный демографический провал. Попытки на государственном уровне решить проблему низкой рождаемости, в том числе за счёт государственной поддержки молодых семей, закреплённые Указом Президента Российской Федерации от 9 октября 2007 г. № 1351 «Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года» и Национальным проектом «Демография» (2014 год) пока не увенчались успехом [15]. Предполагается, что негативная тенденция во многом обусловлена вступлением в репродукцию малочисленного поколения девяностых годов: за последние 10-15 лет женское население в возрасте 20-29 лет уменьшилось на 37,5% и сегодня не превышает 7,5 миллионов человек. В 2021 году по сравнению с 2014 годом это привело к сокращению общего числа рождений более чем на 540 тысяч, а суммарный коэффициент рождаемости снизился до 1,5 на одну женщину [30]. Кроме того, отчётливо прослеживается тенденция к увеличению возраста матери при рождении ребёнка, который за этот же период времени вырос с 26 до 29 лет [27]. Отложенные репродуктивные планы, сдвигая возраст первых родов, снижают шансы семейной пары родить последующих детей, что не способствует росту числа многодетных семей. Важный негативный вклад в рождаемость вносит мировая тенденция к изменению взглядов на традиционные семейные отношения и распространение идей child-free, которые, к сожалению, в определенной степени коснулись и российского общества. Произошедшие за последние 15 лет изменения общественного сознания потребовали пересмотра и коррекции плана мероприятий в реализации Концепции демографической политики. В числе первоочередных мер были провозглашены формирование ответственного и компетентного родительства и традиционных семейных ценностей, повышение престижа семьи [22].

В целом управление демографическими процессами требует комплексного анализа и понимания полифакторной детерминации репродуктивного потенциала. Под репродуктивным потенциалом понимают «уровень физического (соматического) и психического состояния (здоровья), совокупность поведенческих характеристик и образ жизни, которые в определенных социальных условиях позволяют воспроизвести здоровое потомство» [9]. Будучи биопсихосоциальным феноменом, репродуктивный потенциал обуславливается рядом факторов, в том числе социокультурных и социально-психологических.

Особенности, присущие определённому культурно-историческому периоду, согласно «теории поколений», способствуют формированию сходных ценностей, мировоззренческих установок, жизненных целей у большинства его представителей [3, 8, 14, 29]. Родившиеся после 2000 года (либо в диапазоне от 1997 до 2013 годов), именуемые поколением Z, «цифровым поколением», «сетевым поколением», «постмиллениалами», составляют, согласно статистическим данным, около трети населения земного шара. От предшественников их отличает целый набор характеристик, среди которых: стремление избегать или минимизировать ответственность, инфантилизация, потребность к большей индивидуализации как в работе, так и в повседневной жизни. Кроме того, это поколение достаточно скептично и реалистично мыслит, высоко ценит личную экономическую безопасность [5, 17, 19]. И именно это поколение, в числе которого в России около 10 миллионов девушек, называют «поколением надежды», поскольку с их репродуктивным поведением и установками связывают решение проблемы повышения рождаемости и воспроизводства населения [6].

Репродуктивные установки формируются под влиянием общественных институтов, транслирующих социокультурные нормы детности, характерные для данной исторической эпохи, территории (этнокультурные, религиозные особенности, уровень развития производства, тип семьи, государственности и так далее) [26]. Репродуктивное поведение реализуется через систему репродуктивных установок – суммы представлений и настроений индивида, отражающих его готовность к рождению или отказу от рождения определенного числа детей в браке или вне его. Исследователи отмечают связь репродуктивных установок с полом [1, 20], возрастом [1, 13, 21, 25], регионом проживания [1, 11, 13, 25, 28], уровнем образования [2], материальным благосостоянием [7], уровнем рискогенности в восприятии будущего [16]. При изучении репродуктивных установок фиксируют планируемый возраст реализации репродуктивной функции, желаемое количество детей. По данным С. Ю. Свистоплясовой, наибольшую популярность у студенческой молодёжи обретает модель семьи с двумя детьми, в то же время почти треть респондентов желала бы стать многодетными родителями [23]. Отмечается, что молодые люди из многодетных семей склонны повторять репродуктивные поведенческие модели своих родителей [12, 24], хотя «глубина» многодетности у них меньше по сравнению с детностью родительских семей [23]. Наряду с этим фиксируется рост толерантности студенческой молодёжи к философии чайлдфри, основанной на сознательном нежелании иметь детей [18]. В ряде исследований акцентируется влияние системы ценностей на репродуктивные установки: при более выраженных репродуктивных установках приоритетной группой ценностей становятся личная жизнь и принятие других людей. При низком индексе репродуктивных установок в приоритете профессиональная самореализация, ценности самоутверждения и этические ценности [4].

Можно предположить, что репродуктивные установки молодёжи связаны с уровнем информированности о наиболее подходящем возрасте реализации репродуктивной функции, с медицинской точки зрения, планировании семьи, мерах государственной поддержки рождаемости. Так, по данным совместного исследования Вологодского научного центра Российской академии наук и Института демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, только 9% опрошенных полностью владеют информацией о мерах поддержки семей с детьми, в то время как 24% практически не имеют представления об этом [10].

Цель исследования – изучить репродуктивные установки студентов медицинского университета, как хорошо информированной когорты населения, имеющей не только общее, но и профессиональное представление по вопросам репродуктивного здоровья, реализации репродуктивной функции, планированию семьи.

Методика

В исследовании, проведённом в 2022-2023 годах на базе Смоленского государственного медицинского университета, приняли участие 225 студентов первого курса, из них 70,22% (158) женщин и 29,78% (67) мужчин.

Респондентам была предложена авторская анкета, содержащая вопросы, касающиеся пола, возраста, количества детей в родительской семье, количества планируемых детей в собственной семье, планируемого возраста рождения первого ребёнка, главных жизненных ценностей на данный момент, основной причины нежелания родить первого ребёнка до 25 лет.

Статистическая обработка полученных данных осуществлялась в табличном редакторе Microsoft Excel 2019 с использованием программы анализа данных AtteStat 12.0.5. Все данные, имевшие отличное от нормального распределение (критерий Колмогорова-Смирнова), были подвергнуты статистической обработке с использованием методов из области непараметрической статистики. Применялись критерии Пирсона (χ²), U-критерий Манна-Уитни (U), коэффициент углового преобразования Фишера (φ). Проводился корреляционный анализ между планируемым количеством детей респондентов и количеством детей в их собственных семьях с помощью критерия Кендалла (τ_кр).

Результаты исследования

Все студенты, принявшие участие в исследовании, родились после 2000 года и являются представителями поколения Z. Половозрастная структура исследованной выборочной совокупности представлена лицами от 17 до 22 лет (Таблица 1).

При анализе полученных данных в отношении количества детей в семьях студентов установлено, что 30,2% (68) опрошенных являются единственным ребёнком в семье, 51,1% (115) выросли в семье с двумя детьми, а 18,7% (42) – в многодетной 12,9% (29) – с тремя детьми и 5,7% (13) – более трёх детей.

При ответе на вопрос о планируемом количестве детей 12% (27) респондентов заявили о твёрдом нежелании иметь детей, 27,6% (62) планируют родить одного ребёнка, 49,8% (112) хотели бы иметь двух детей,10,7% (24) студентов заявили о желании воспитывать трех детей и более. При этом женщины чаще заявляли о нежелании иметь детей, чем мужчины (χ²=5,33; p<0,05). Как среди респондентов, желающих иметь единственного ребёнка (χ²=13,56; p<0,05), так и среди планирующих иметь двух детей в будущей семье (χ²=17,13; p<0,05) доля женщин больше, чем мужчин. Среди желающих иметь трёх и более детей, доли женщин и мужчин одинаковы (χ²=0,17; p>0,05). Данные распределений представлены в Таблице 2.

Корреляционный анализ между планируемым количеством детей респондентов и количеством детей в их собственных семьях с помощью критерия Кендалла выявил слабую прямую корреляционная связь (τ=0,14; p<0,05), (при τ_кр=0,008 для α=0,05).

Относительно предполагаемого возраста появления первого ребёнка, исходя из полученных ответов, установлено, что женщины планируют начать реализацию своей репродуктивной функции раньше, чем мужчины (χ²=10,38; p<0,05): доля женщин, планирующих рождение первого ребёнка до 30 лет (128), больше, чем доля мужчин (45). Планируют рождение первого ребёнка в возрасте 25-30 лет 65,3% (147) респондентов, в возрасте старше 30 лет 17,3% (39) респондентов, и только 11,6% (26) – до 25 лет. 81% (128) респонденток собираются родить первого ребёнка до 30 лет (Таблица 3).

Большинство опрошенных планируют рождение детей в возрасте 25-30 лет (χ2=24,02; p<0,05). При сопоставлении предполагаемого возраста рождения и планируемого количества детей закономерностей не выявлено (Таблица 4).

При ответе на вопрос о главных жизненных ценностях 78,7% (177) первокурсников выбрали вариант «карьера и деньги» (71,6% (48) мужчин и 81,6% (129) женщин). Вариант «семья и дети» предпочли 17,8% (40) респондентов: 23,9% (16) мужчин и 15,2% (24) женщины. Статистически значимых гендерных различий в выборе главных жизненных ценностей не обнаружено (φ=1,56; p>0,05).

Сопоставление парадигмы жизненных ценностей и планируемого количества детей респондентов показало, что главной жизненной ценностью у планирующих иметь двух, трёх и более детей чаще являются семейные ценности, в то время как у студентов, планирующих иметь одного ребёнка или вовсе не иметь детей, – успешная карьера и материальное положение (U=0,97; p<0,05) (Таблица 5).

При условии одинаковой карьероориентированной парадигмы (выбрали «карьера и деньги») жизненных ценностей женщины хотят иметь больше детей, чем мужчины (χ²=8,39; p<0,05).

О твёрдом нежелании иметь детей заявили 27 (12%) респондентов: 74% (20) женщин и 26% (7) мужчин. Соотношение мужчин и женщин среди child-free-респондентов статистически значимо не отличается от такового в выборочной совокупности (χ²=0,06; p>0,05). Женщины чаще относили себя к категории child-free, чем мужчины (χ²=5,34; p<0,05). Сhild-free-респонденты чаще являются единственными детьми в семье (χ²=4,93; p<0,05). Так, 85% (23) из 27 child-free- респондентов в качестве главной жизненной ценности выбрали вариант «карьера и деньги». Доля несовершеннолетних среди child-free-респондентов статистически значимо не отличается от доли несовершеннолетних среди остальных респондентов (χ²=2,81; p>0,05).

Среди причин отложить рождение на более поздний возраст (после 25 лет) самым часто встречающимся аргументом респондентов было желание профессиональной реализации и карьерного роста – 109 респондентов (48,44%), аргументы об отсутствии надёжного партнёра и наличии материальных сложностей выдвинули 31 (13,77%) и 10 (4,45%) респондентов (χ²=35,93; p<0,05).

Выводы

1. Студенты-медики в подавляющем большинстве планируют в будущем стать родителями и иметь хотя бы одного ребёнка. Модель сhild-free выбрали 12% опрошенных. Гендерные различия в репродуктивных установках выражены незначительно, но имеющиеся указывают на меньшую детоцентричность девушек-медиков.

2. Приверженность семейным сценариям в плане детерминанты планируемого числа рождений с учётом преобладания малодетности в родительском поколении не позволяет дать оптимистического прогноза относительно повышения коэффициента рождаемости.

3. Студенты-медики ориентированы на приемлемый, но не оптимальный возрастной диапазон рождения ребёнка. Отсроченное родительство (на возрастной период 25-30 лет) мотивирован необходимостью карьеропостроения и профессионального становления.

4. У студентов-медиков, принадлежащих поколению Z, семья и дети как ценности уступают в большинстве случаев прагматическим ориентациям карьеры и материального достатка, что коррелирует с планами рождения детей: только 17,8% относятся к семейно-ориентированным и они же хотят иметь двух и более детей в будущем.

Заключение

Меры, ориентированные на повышение рождаемости, целесообразно разрабатывать на долгосрочную перспективу, с учётом их позитивного влияния на формирование ценностных ориентиров и репродуктивных установок идущих следом поколений. Преподавателям вуза, непосредственно контактирующего со студентами-медиками в оптимальном возрастном «окне репродуктивных возможностей», следует учесть полученную информацию для построения траектории воспитательных мер, направленных на реализацию концепции демографического развития страны.

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 22-28- 00625 «Родительство в контексте семейной и репродуктивной политики в новейшей истории России: социально-исторический, медико-антропологический анализ».

Литература

1. Амвросова М. А., Стукова А. Н. Особенности репродуктивных установок девушек 19-24 лет, проживающих на приарктических территориях России // Бюллетень Северного государственного медицинского университета. – 2017. – T. 9, № 1 (37). – С. 128-129.
2. Архангельский В. Н., Шульгин С. Г., Зинькина Ю. В. Репродуктивное поведение российских женщин в зависимости от образовательного статуса // Вестник РУДН. Серия: Социология. – 2020. – T. 20, № 3. – С. 546-559.
3. Асташова Ю. В. Теория поколений в маркетинге // Вестник ЮУрГУ. Серия: Экономика и менеджмент. – 2014. – T. 8, № 1. – С. 108-114.
4. Бурага Н. Репродуктивные установки и ценностные ориентации молодых женщин // Studia Universitatis Moldaviae. – 2017. – № 5(105). – С. 183-187.
5. Грошева Е. К., Чуприна А. Д. Отличительные черты и особенности поколения Z // Бизнес-образование в экономике знаний. – 2021. – №3 (20). – С. 32-34.
6. Гуркин Ю. А., Рухляда Н. Н. Гинекология детского и подросткового возраста: руководство для врачей. / Под редакцией Ю. А. Гуркина, Н. Н. Рухляды. – M.: МИА. – 2019. – С. 390.
7. Захаров С. В., Чурилова Е. В. Репродуктивные установки населения России: есть ли повод для оптимизма? // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. – 2019. – № 3-4. (129). – С. 69-89.
8. Зверева Е. А. Особенности медиапотребления «поколения Y» и «поколения Z» // Социально-гуманитарные знания. – 2018. – №8. – C. 205-216.
9. Иванов А. Г. Медико-социальные подходы к совершенствованию репродуктивного потенциала современной молодёжи // Российский медико-биологический вестник имени академика И. П. Павлова. – 2004. – № 3-4. – С. 105-107.
10. Ильин В.8 А., Шабунова А. А., Калачикова О. Н. Потенциал повышения рождаемости и семейно-демографическая политика России // Вестник Российской академии наук. – 2021. – T. 91, № 9. – С. 831-844.
11. Казенин К. И. Репродуктивные установки населения на Северном Кавказе: играют ли роль факторы «региональной самобытности»? // Навстречу будущему. Прогнозирование в социологических исследованиях. VII Грушинская социологическая конференция. Москва, 15-16 марта 2017 г. – Москва. – 2017. – С. 833-842.
12. Карпова В. М. Особенности межпоколенной трансляции семейных ценностей // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. – 2019. – T. 25, № 3. – C. 117-139.
13. Коваль Л. В. Взгляды молодёжи на планирование семьи в контексте демографической ситуации в Воронежском регионе // Международный демографический форум «Демография и глобальные вызовы». – Воронеж, 30 сентября – 2 октября 2021. – Воронеж. – 2021. – С. 220-224.
14. Ковин Е. А. Критический анализ современных теорий поколений в социологии // StudNet. – 2020. – № 7. – C. 96-100.
15. Концепция государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года: утв. расп. Правительства РФ от 25 августа 2014 г. № 1618-р.
16. Короленко А. В., Калачикова О. Н. Репродуктивные установки молодых семей: факторы и условия реализации (по материалам углублённых интервью) // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2022. – T. 15, № 2. – C. 172-189.
17. Кулаченко М. П. Вожатые поколения Z // Международный научно-исследовательский журнал – 2021. – № 4-3 (106). – C. 58-62.
18. Марар О. И., Коваль Л. В. Репродуктивные установки учащейся молодёжи (на примере Воронежского региона) // Регион: системы, экономика, управление. – 2022. – № 4 (59). – C. 81-89.
19. Митрофанова Е. А., Гришаева С. А. Учёт специфики цифрового поколения в образовании и управлении персоналом // Управление персоналом и интеллектуальными ресурсами в России. – 2020. – T. 9, № 3. – C 21-26.
20. Назаревская Н. А., Ткаченко А. Н. Различия в семейных, брачных и репродуктивных установках молодёжи в зависимости от пола // Молодой учёный. – 2017. – № 4 (138). – С. 573-575.
21. Осташова О. А. Формирование репродуктивной культуры молодёжи: постановка проблемы // Молодой учёный. – 2021. – № 8 (350). – С. 49-51.
22. Распоряжение Правительства РФ «План мероприятий по реализации в 2021-2025 годах Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года» от 16 сентября 2021 года № 2580-р.
23. Сивоплясова С. Ю. Репродуктивные установки современной молодёжи на многодетность: закономерности и противоречия // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2022. – T. 15, № 1. – C. 223-242.
24. Сивоплясова С. Ю., Сигарева Е. П. Многодетность в России: состояние и перспективы // Социальные технологии, исследования. – 2018. – № 2(88). – С. 83-94.
25. Страдымов Ф. И. Характеристика репродуктивных установок подростков и молодёжи в возрасте до 24 лет // 2-я Всероссийская научно-практическая конференция «Современные проблемы подростковой медицины и репродуктивного здоровья молодёжи». Санкт-Петербург, 29–30 ноября 2018 г. – Санкт- Петербург. – 2018. – С. 396.
26. Трусова Е. А. Репродуктивные установки семьи: комплексный анализ в региональном контексте // Власть и управление на Востоке России. – 2021. – № 2 (95). – C. 114-121.
27. Шабунова А. А., Калачикова О. Н., Короленко А. В. Демографическая ситуация и социально-демографическая политика Вологодской области в условиях пандемии COVID-19: II региональный демографический доклад / Вологда: ВолНЦ РАН1. – 2021. – С. 89.
28. Шишкина М. А. Мониторинг репродуктивных установок населения северных регионов России // Историческая демография. – 2017. – № 2(20). – С. 66-71.
29. Howe Neil; Strauss William Generations: The History of America's Future, 1584 to 2069. – New York-United States – 1991. – 538 p.
30. Федеральная служба государственной статистики. Ссылка.

Оригинал публикации: Покусаева В. Н., Авчинникова Д. А., Фридман Т. Ю., Плешков В. В. Репродуктивный потенциал поколения Z – есть ли надежда? // Вестник Смоленской государственной медицинской академии. – 2023. – Т. 22. – № 3. – С. 75-82.